друг за друга как безумные, бросились на корму, спасая лодку от гибели.
– Это охладит их пыл! – заметил Чарли, но я видел, что он с тревогой следит за ходом «Мэри-Ребекки», которая несла гораздо больше парусов, чем ей было под силу.
– Следующая остановка – Антиох! – возвестил веселый матрос на манер железнодорожного кондуктора. – А за ней Мериуэзер.
– Поди-ка сюда поскорей, – позвал меня Чарли.
Я подполз к нему и стал рядом под защитой стального листа.
– Засунь руку мне в карман и достань записную книжку, – сказал он. – Так. Теперь вырви чистый листок и напиши то, что я скажу.
И я написал:
«Позвоните в Мериуэзер шерифу, констеблю или судье. Сообщите, что мы идем к ним. Пусть поднимут на ноги весь город, вооружат людей и приведут на пристань, иначе нам каюк».
– Теперь сложи бумажку, привяжи к свайке и стой тут наготове, чтобы бросить на берег.
Я сделал все, как он сказал. Тем временем мы подошли к Антиоху. Ветер выл в наших снастях, и «Мэри-Ребекка», почти опрокинувшись набок, неслась вперед, как быстроходное океанское судно. Моряки на берегу Антиоха, увидев, что мы поставили марсель и стаксель – безрассудный маневр при таком ветре, – поспешили на пристань и стояли у причала, стараясь понять, в чем дело.
Не убавляя хода, мы подошли так близко к берегу, что любой из нас мог бы спрыгнуть на пристань. Тут Чарли дал мне знак, и я бросил свайку. Она громко стукнулась о дощатый настил, отскочила на пятнадцать-двадцать футов и была подхвачена пораженными зрителями.
Все это произошло в мгновение ока, в следующий миг Антиох остался позади и мы уже неслись по Сан-Хоакину к Мериуэзеру, лежавшему в шести милях вверх по течению. Река повернула на восток, и мы снова мчались по ветру, поставив паруса бабочкой и перекинув стаксель на правый борт.
Оле Эриксен, казалось, погрузился в глубокое отчаяние. Чарли и двое матросов, напротив, не теряли надежды и, видимо, не без основания. В Мериуэзере жили главным образом углекопы, и можно было ожидать, что в воскресный день все они в городе. К тому же углекопы никогда не питали особой любви к греческим рыбакам, и мы могли быть уверены, что они окажут нам горячую поддержку.
Мы напряженно всматривались в даль, стараясь разглядеть город, и, как только увидели его, почувствовали огромное облегчение. Причалы были черны от народа.
Подойдя поближе, мы увидели, что люди все прибывают, спускаясь бегом по главной улице, с ружьями в руках или за плечом. Чарли оглянулся на рыбаков, и в глазах его мелькнуло самодовольство победителя, какого я прежде у него не замечал. Греки были ошеломлены, увидев вооруженную толпу, и попрятали свои ружья.
Мы убрали топсель и стаксель, потравили грота-фал и, поравнявшись с главной пристанью, перекинули грот. «Мэри-Ребекка» повернулась к ветру, лодки пленных рыбаков описали за ней широкую дугу и, когда мы, замедлив ход, отдали концы и пришвартовали к пристани, догнали нас. Мы причалили под радостные
