на революционный энтузиазм провалилась с бегством от немцев под Нарвой отряда моряков под руководством П. Дыбенко. Энтузиазм хорош до столкновения с первым серьезным противником. А после этого начинается паника. Для Троцкого, – и не только него, – было очевидно, что командовать в армии должны профессионалы и, следовательно, необходимо привлекать в Красную Армию бывших офицеров царской армии. Но как обеспечить
их лояльность по отношению к советской власти? Для этого при каждом командире сколько-нибудь значимой воинской единицы должен находиться назначенный из Центра комиссар, т. е. идейный товарищ, готовый за родную советскую власть не пощадить ни своей, ни чужой жизни. Политический комиссар должен был следить за действиями командира и имел полномочия его расстрелять в случае измены. Однако, по мнению Троцкого, ни комиссар, ни кто-либо другой не должны вмешиваться в распоряжения командиров, – начиная с самого высокого уровня, – носящие стратегический и военно-технический характер, ибо ни один честный и уважающий себя военспец в таких условиях работать не будет.
Троцкому приходилось преодолевать сопротивление «революционных» товарищей, покушавшихся на принцип единоначалия в армии. После Октябрьского переворота наиболее решительно настроенная против советской власти часть офицерства подалась на юг, чтобы влиться в ряды борцов с нею, а за большевиками с самого начала пошли немногие. Однако в конечном итоге в рядах Красной Армии оказалось приблизительно столько же бывших царских офицеров, что и в Белых армиях. Как Троцкий решил эту проблему? Для этого были задействованы различные механизмы – от убеждения до фактического принуждения. При этом случаи измены среди бывших офицеров были относительно редки. А некоторые из них, попав в плен к белым, отказывались воевать против советской власти. 23 июля в газете «Известия ВЦИК» была опубликована статья Троцкого «Офицерский вопрос», в которой он изложил свою позицию в отношении офицеров, стоявших якобы вне политики, а реально не желающих служить новой власти. В частности, он писал:
«…А как же эти офицеры служили в старой армии? Серьезно думать, будто царская армия стояла вне политики могут только простофили. Старая армия была насквозь пропитана политическим духом византийщины, т. е. прислужничества и раболепства перед монархией. Враги царского самодержавия официально считались врагами армии. Гимн был один: «Боже, царя храни». Идеей этого гимна были пропитаны и воспитание офицерства, и солдатская словесность. Это ли не политика? Где, когда и какая армия стояла вне политики? Пусть нам умники расскажут, мы послушаем… Офицерство царской армии руководило гражданской войной против рабочих и крестьян. Тогда это не называлось, правда, гражданской войной. Но рабочим и крестьянам, которых расстреливали, от этого не легче. С этим положением надо покончить. Офицерский паразитизм нетерпим, как и всякий другой. Принцип принуждения должен быть здесь применен с двойной силой. Офицеры получили свое образование за счет народа. Те,
