старались брать его лицо крупным планом. Внизу экрана имелись показания таймера, так что сориентироваться по времени не составляло труда.
Пленка бесстрастно зафиксировала следующее.
В 09.10, как следует из показаний таймера, Романцев, который до этого момента стоял неподвижно в центре комнаты, вдруг подошел к сейфу и достал из его чрева пистолет «ПСМ». Уселся в кресло, выдержал небольшую паузу, затем поднес ствол к виску и спустил курок. Пистолет тут же выскользнул из его руки, упав на пол, а сам Романцев, безвольно откинув голову набок, застыл в кресле, лишь чудом не опрокинувшись вместе с ним. Спустя каких пару минут в «кабинет» вошла Лариса Сергеевна, спрятала «ПСМ» в сейф и, прежде чем выйти, малость подправила «самоубийцу», чтобы он ненароком не вывалился из кресла.
В 11.45 она появилась там еще раз. Достала шприц и прочие причиндалы все из того же сейфа, сделала своему пациенту внутривенную инъекцию.
Примерно через двадцать минут Романцев пришел в себя, даже не подозревая, что в его памяти имеется провал и что по неизвестной причине он пытался покончить с собой.
Романцев прошелся несколько раз из угла в угол комнаты, затем вновь плюхнулся в кресло.
– Не понимаю, как такое могло случиться, – сказал он негромко самому себе. – Ну и ну… А если бы пистолет оказался заряженным?
– Вы бы погибли.
– Как вам удалось провернуть все это?
Женщина пожала плечами.
– Пришлось использовать трофейные технологии. Кое-что мы знаем о таких вещах, но не все… Самоубийство – это лишь один из вариантов. Мы сделали вам уже серию необходимых для адаптации инъекций, так что наш эксперимент, в сущности, носил сугубо иллюстративный характер. Скажу правду: если бы не «прививки», вы бы безусловно погибли.
Романцев проглотил застрявший вдруг у него в горле комок.
– А что это за инъекцию вы мне сделали?
– Название препарата вам ни о чем не скажет. Я вколола вам антидот, чтобы вы побыстрее пришли в себя.
– Антидот, насколько я знаю – противоядие. Если вы вкололи мне противоядие, то, следовательно, я был чем-то отравлен.
– В логике вам не отказать. Но беда заключается в том, что формальная логика в нашем случае не годится.
– Вы сказали, что самоубийство, вернее, его инсценировка – это лишь один из вариантов. А что, есть и другие?
– К примеру, острый сердечный приступ… Инсульт. С летальным исходом либо с тяжелейшими последствиями для здоровья… В принципе человека убивать необязательно. Можно лишить его аутентичности, сделав его таким образом абсолютно недееспособным. И все это, заметьте, можно обставить так, как будто в основе случившегося лежат естественные причины…
Романцев опять вскочил с места и принялся мерить шагами комнату. Лариса Сергеевна, обладающая, как он уже смог убедиться, немалой выдержкой, реагировала на все это абсолютно спокойно. – Не могу пока врубиться, – пробормотал Романцев. – Должны существовать некие технологии,
