их преследуют… – Анри вдруг схватил меня за плечи. – Где она?! Вы наверняка заглянули в конец дневника, так отвечайте!
Шок обездвижил меня, оставив тряпичной куклой в жёстких руках короля.
– Я не знаю, где она, клянусь вам! Алали завела дневник десять лет назад, а последняя запись датирована прошлым годом.
– Прошлым? – Анри напрягся. Я знала, о чём он подумал. Год назад Алали в последний раз видели в Истензии, и с тех пор она не появлялась в Шиане, а значит, это своего рода доказательство, что они с любовником сбежали от гнева других творцов. – А что на последних страницах? – спросил глухо.
– Вы правы, я заглянула в конец дневника, там стихи.
– Читайте!
Возьму,
Беру,
Моё,
Молчите!
Заприте!
Режьте!
Устыдите…
– А дальше зачёркнуто. Это предпоследняя страница. На ней есть ещё намётки символов, как будто Алали несколько раз начинала фразу, но не решалась её написать.
– Стиль стихов Алали изменился, стал жёстче. Другие творцы наверняка пытались образумить Алали, чтобы она забыла о любовнике и вернулась к исполнению долга. А она намерена им противостоять: “Возьму, беру, моё…”
Расправив на коленях платье, я совладала с дрожью.
– Мне тоже показалось, что Алали решилась на какой-то поступок и собирается противостоять тем, кто её осуждает. Даже в начале текста она то и дело обещала себе, что найдёт способ быть вместе с любимым. Но умоляю вас, не спешите с выводами! Я переведу середину дневника, и мы поймём, что произошло… – Я схватила Анри за руку, как будто физический контакт мог повлиять на его мысли.
Оттолкнув меня, он приказал.
– Прочтите последнюю страницу дневника целиком!
Я приду,
Когда солнце
Слижет тени с земли.
И скажу
Всё, что раньше
Мы сказать не смогли.
Я в ладонях
Согрею
Нашей встречи песок.
Я хитрить
Не умею,
И ты тоже не смог.
Станет
Наше “однажды”
Первым днём для двоих.
Ты и я -
Невозможность,
Обращённая в стих.
– Алали не должна была оставлять Шиан, она поступила эгоистично, однако мне не хочется думать, что другие творцы ей угрожали. Ведь не случилось ничего непоправимого, и её грех не столь велик. В любви нет ничего зазорного… – сказала я.
Анри резко дёрнул занавесь, обнажая ночное небо. Карниз жалобно затрещал.
– Наталия, я не стану спрашивать, сколько вам лет, но вы до ужаса наивны. Вы хоть понимаете, что Алали
