вызов богине, она могла написать что угодно, даже угрозы всему Шиану. Обиженные женщины – страшная сила.
Как только Дионизий отвёл взгляд и зашёл в павильон, я оказалась в мягких объятиях императора.
– Сколько мы тебе платим? С сегодняшнего дня ты будешь получать в три раза больше.
Растрепав мою причёску потной ладонью, он повёл меня следом за королём Шиана.
Когда мы подошли к экспонату, Дионизий уже пришёл в себя и излучал спокойствие и невозмутимость. Скептически осмотрев комнату, приподнял брови и посмотрел на Клетуса. А тот, в свою очередь, на меня.
– Объясни! – приказал.
– В этой комнате богиня Алали останавливалась, когда посещала Истензию. Она жила в ней достаточно долгое время. Из высочайших источников известно, что она не возражает против изъятия её личных вещей.
“Высочайшим источником” был творец Истензии, Тристан. Историки и политики волновались о том, как Алали отреагирует на изъятие её частных вещей. Жрецы обратились к Тристану за советом и не услышали возражений. Вернее, они вообще ничего не услышали и приняли это за молчаливое согласие. Возможно, Алали потеряла интерес к старым вещам, иначе давно бы вмешалась и забрала свою собственность.
– Если не ошибаюсь, вы не просто переводчик, а ещё и историк, – с нотой издёвки сказал Дионизий. – Прошу вас, расскажите о личных принадлежностях богини и датируйте предметы быта. Меня особенно заинтересовали… туфли.
Королю не пристало мстить переводчице, но он не сдержался. Зараза.
Я постаралась изобразить искренний интерес к скучным предметам, пока меня не перебил Клетус.
– Позвольте показать вам главное! – воскликнул, доставая из ларца потрёпанную книгу в кожаном переплёте и помещая её на стеклянную поверхность. – Дневник богини Алали!
Дионизий прищурился, будто ожидал, что из дневника брызнет яд. Протянув руку к обложке, замер и посмотрел на меня, словно нуждался в моём подтверждении, что это подлинник.
Я кивнула и на какое-то почти неуловимое мгновение ощутила сочувствие к королю Шиана.
Сильным мужчинам не к лицу поражение. Слабые мужчины носят его на себе, как мокрый плащ. Плечи сутулятся, сгибаясь под тяжестью, взгляд теряется под ногами, руки сходятся вместе нервным, влажным замком. А сильные, несгибаемые мужчины сражаются даже тогда, когда их поражение лежит перед ними в потёртой кожаной обложке.
Дионизий держался невозмутимо и гордо. Вместо того, чтобы слушать рассуждения Клетуса, он разглядывал меня. Оценил платье, дешёвый браслет, серебряную цепочку на шее. Не уверена, что он такой уж достойный. Думаю, он попытается меня подкупить, причём очень скоро.
Клетус торжественно открыл дневник.
Приближённые короля Шиана замерли, жадно вчитываясь в первые строки, а потом, разочарованно переглянувшись, повернулись ко мне.
Я их понимаю. На первой странице нет ничего особенного,
