кресел, одно свободное. Я туда села. С моего места были видны экранчики остальных доноров.
Та женщина, которая кричала в кабинке, сейчас показывала на экранчике свой страх крупными кадрами. И её экранчик сиял, закачивал энергию. Мне было слышно, как он урчит. Ему ведь можно передавать любые яркие эмоции, не только хорошие. Сильные!
Я села ровно, как в инструкции было нарисовано, стала смотреть в свой экранчик. Представляла мысленно сегодняшний вечер в театре, то, как я увижу Ж… его… моего актёра! Но экранчик не загорался, на нём ничего видно не было. Ну да! Это же мечты, а не воспоминания.
Тогда я вспомнила, как случайно увидела его выступление… Сперва – отрывок из мюзикла, в одном обзоре. Как он там играл, и как я волновалась и не могла поверить, что так можно играть, невероятно, и как я весь вечер поиском смотрела про него, про его фильмы и спектакли… Как он однажды выступал в Америке, на каком-то театральном фестивале, и можно было смотреть спектакль в прямом эфире на канале фестиваля. У нас было три часа ночи! У меня был обратный отсчет в телефоне, я неделю ждала, и в этой неделе каждая секунда отсчёта была счастьем, которое впереди.
Мой экранчик не загорелся. Его не задевали мои эмоции. А у той женщины на её экранчике неслись картинки, с такого ракурса, будто она с высоты смотрит… Видимо, женщина очень сильно боялась высоты… А ведь мы добирались сюда по канатной дороге… А на другом экранчике показывали девушку, она сидела через два кресла от меня… Невысокая, стрижка типа каре… Мне кажется, мы с ней одного возраста, ну тоже типа старшеклассница… Она вспоминала про выпускной вечер, что ли… В общем, там было торжество, радостное и интересное, то, что она сама пережила.
Я стала думать про радость… То, о чём не стыдно рассказать! Ну, например, как у нас Мелочь появилась. Папа его взял по объявлению, уже почти годовалого. Хозяин отдавал Мелочь, потому что думал, что тот породистый, а он, оказывается, метис, пекинесо-спаниель, совсем не выставочный. Сперва мы с папой смотрели объявление, и видео, и фото, а потом по скайпу мне показывали Мелочь… Только он тогда не был Мелочью, его звали Тэффи…
Мой экранчик загорелся. Мелькала рыжая морда Мелочи. Вот папа его из переноски вынимает. А я стою в коридоре, и до меня вдруг доходит, что у меня теперь есть собака. Настоящая. Что мама не против! И на экране было видно, как Мелочь идёт по коридору, и слышно, как лает звонким голосом. И как мы его зовем «Тэффи, Тэффи»… А он вообще не реагирует. И как мама потом говорит: «Звонкий, будто мелочь просыпали…» И он сразу и навсегда наша Мелочь любимая.
Это было очень хорошее воспоминание. Я только не понимаю, почему именно это, оно ведь не самое главное в жизни, не самое важное…
Почему?
На моём экранчике скакала моя любимая рыжая собака. Экранчик совсем неярко светился – бледной рамкой по краям изображения. Чем сильнее воспоминания – тем сильнее энергия. Но я не понимала, как зарядить, как сделать ярче…
Свет опять замигал, в кабинете становилось темно, как перед грозой.
