я и отвечаю, спохватившись:
– У нас в городе нет Высшей школы экономики.
Тереблю в руках рюкзачок. И сама себе смешна. Капитан Очевидность!
– Я в курсе, – чуть насмешливо роняет Александр Георгиевич. – Но я спрашивал у Катерины. Она наотрез отказалась переводиться туда. А Вышка все-таки попрестижней мехмата.
– Там обучение только платное, – усилием воли не отвожу глаз.
Отмечаю небольшой аккуратный нос, высокие скулы и черные, будто бездна, глаза. А еще губы. Чуть припухлые и такие манящие. Так и хочется провести по ним пальцем. И по слегка небритой щеке тоже. Стоит только руку протянуть…
Господи, о чем это я? Человек ведет со мной серьезный разговор. А я опять, как ворона, о всяких глупостях думаю!
– Сколько? – смотрит он на меня чуть насмешливо. – Вроде недорого. Я узнавал.
– Триста двадцать тысяч в семестр, – выдыхаю я. – Отличникам скидки.
– Да, это немного, – кивает он. Трет подбородок, о чем-то размышляя, а затем интересуется серьезно: – А если вам подумать и перевестись туда?
– У меня таких планов нет. И у родителей я деньги просить не хочу, – мотаю головой.
– Почему? – тут же следует короткий вопрос. Словно выстрел.
– Папа считает, что нет смысла платить там, где можно получить бесплатно, – неловко улыбаюсь я. Можно еще добавить про медицинский, куда мне следовало поступить по настоянию семьи. Но обсуждать отца я ни с кем не хочу.
– Разумно, – медленно кивает Димиров. – Но этот принцип не касается образования. Если хочешь… – медленно тянет он, размышляя над каждым словом. – Я выдам тебе беспроцентный заем лет так на десять. Подумай. Обсуди с родителями. Это хороший вариант.
– Спасибо. Но нет. Я мечтала учиться именно в МГУ, – мямлю я как дурочка. Не даю себе даже возможности поразмыслить. Триста двадцать тысяч – огромные деньги даже для моей семьи. А для меня одной тем более.
– Посмотрим, – чуть недовольно бросает Александр Георгиевич. – В зимнюю сессию народ повылетает, и вас будет легче туда засунуть, – решает он. – Мне бы хотелось, чтобы Катя училась в ВШЭ. А она без тебя даже с места не сдвинется.
– Вы преувеличиваете, – мотаю головой. Но Дамиров верно подметил. Мы с Катей с детского сада не разлей вода.
– Вернемся к этому разговору позже, – морщится Димиров, видимо раздраженный моим упрямством. – Мне нужно поработать, – одной фразой возводит между нами барьер. И до самой Москвы что-то внимательно разглядывает в ноутбуке. А мне остается только отвернуться к окну. Невозможно все время пялиться на Катиного отца. Еще решит, что я идиотка!
В телефоне тренькает эсэмэска.
«Доброе утро, Настя! Как дела?» – пишет мама.
«Все хорошо. Еду в университет», – отбиваю сообщение.
«Удачи тебе, роднулька!» – приходит ответ.
«Спасибо, мамочка! Вам с папой тоже», – набираю я, смаргивая слезы.
И
