Маришка дневной сон ненавидит, но сегодня возражать не стала. Обняла свою Луизу и засопела. А я – отправилась в собственную «нору». Капитанскую рубку.
Море, пусть бурливое и неприветливое, все равно оставалось удивительно красивым. Правду говорят, что у серого – множество оттенков. И дымчатый, и серебряный, и стальной. А до чего симпатично смотрелись на фоне свинцовых туч ослепительно-белые чайки!
Загляделась я, задумалась. И не заметила, что умник-дом обо мне позаботиться успел. Окно, что я распахнула с утра, правда, само не закрылось. Зато в кресле включился подогрев, пол тоже стал теплым, а на шкафчике-баре вспыхнула уютная лампочка: «Горячий чай».
Мечта, а не жизнь! Особенно для таких, как я, – кто всегда стесняется попросить в отеле второе одеяло.
Манол, правда, говорил, что в «умном доме» ничего само собой не произойдет, если кнопку нужную не нажмешь.
Но, по-моему, парнишка и сам не слишком разбирался в многообразии возможностей. Впрочем, даже если тут кто-то правит бал (кто – добрый дух, человек?), ничего плохого он мне пока не делает. Одни приятности.
Поэтому я с удовольствием налила себе чаю, шутливо поклонилась в пространство, молвила:
– Спасибо тебе, мой волшебный дворец! А теперь, – три раза хлопнула в ладоши, – подай мне, пожалуйста, одеяло!
И ни капли бы не удивилась, появись оно, прямо немедленно, у моих ног.
Видела бы меня сейчас Маришка! А уж Максим точно бы решил, что я умом повредилась – от слишком красивой жизни.
С чашкой чая в руке я подошла к панорамному окну. Шторм усиливался, крупная рябь уже кое-где вспенивалась белыми бурунчиками. Небо совсем посерело, слилось с морем. Чайки попрятались.
И вдруг я увидела: на фоне мрачно-серого – яркое пятно. Находилось оно далеко, на левой границе бухты, но стремительно двигалось вправо.
Я заинтересовалась, отставила чай, припала к подзорной трубе – и ахнула.
Со стороны городка несло надувной матрас. И на нем – несомненно кто-то был, отчаянно размахивал руками. Я сделала максимальное приближение. Да там мальчишка! Не старше десяти-одиннадцати лет, худой, в очках. Видны были даже брызги, заляпавшие его окуляры. А еще – откровенный, почти животный испуг в глазах.
Я отскочила от подзорной трубы, заметалась по комнате. Что делать? Звонить в полицию, спасателям? А номер? Не знаю. И по-болгарски не говорю. Он что, на пляже был один? Куда смотрели родители? Ха, усмотришь за этими детьми! У самой сколько раз было. На секунду буквально отвлечешься, а Маришка уже в лужу забралась. Или на подоконник. Но я всегда успевала вовремя поднять панику. Наверняка и родители мальчика ее подняли. Уже вызвали спасателей. Сейчас примчится в нашу бухту быстроходный катер, спасет непутевого путешественника.
А если даже не будет катера – что я-то могу сделать?
Почему-то вспомнились саркастические
