Записки офисной крысы. Игорь Ягупов

      – Почти.

      – Но население Мурманска превышает триста тысяч! – вскричал я. – Признайся, что это несколько больше двенадцати.

      Боб выглядел удивленным и расстроенным. Но это продолжалось не более двух или трех секунд. Потом он посмотрел мне прямо в глаза. Американская гордость пылала в его взгляде.

      – Но кажется, – сказал он, поджав губы, – с виду кажется, что Бьювиллидж гораздо, гораздо больше…

      С тех пор прошло уже пять лет. Но я так до сих пор так и не нашелся, что же ему на это ответить. Впрочем, это, конечно, не имеет уже никакого значения: Боб уехал из Мурманска на следующий день после нашего разговора. Он вернулся в свой Льювиллидж.

      И мое единственное желание заключается теперь в том, чтобы поехать в Штаты, найти этот чертов Дортвик или Портвик, проехать от него тридцать миль в нужном направлении и взглянуть собственными глазами на городишко с двенадцатитысячным населением, который способен затмить собой трехсоттысячный город.

      Лихой паромщик

      – Игорек? Здравствуйте. Это Лев с овощебазы, – звучит в трубке вкрадчивый голос.

      Боже, надо ж так представляться.

      – А я – кролик с мясокомбината! – так и подмывает меня на грубость.

      Выдержка, главное – выдержка.

      – Добрый день, Лев Владимирович. Слушаю вас внимательно.

      – Игоречек, позвоните, пожалуйста, в Испанию. Опять они нам всю поставку сгноили на пароме.

      – Конечно, – говорю я, хотя прекрасно знаю, что дело гиблое.

      Овощи едут из Испании в Германию на испанском тягаче. Потом фура грузится на финский паром и идет в Хельсинки. На переходе электрическую рефустановку запитывают от сети парома. Для экономии – премию им, что ли, за это дают? – финские паромщики частенько вытыкают ее из розетки. Когда в Хельсинки фуру берут финские драйверы, овощам уже нанесен непоправимый ущерб.

      Самописцы всякий раз фиксируют нарушение температурного режима во время морского перехода. Но излить праведный гнев не на кого. Испанцы валят все на паром, финские экспедиторы – на испанцев. А паромщики при этом клянутся римскими богами, что перебоя в электроснабжении у них быть не могло. Крайними, таким образом, оказываются самописцы и сами овощи, имевшие наглость сгнить, не проникшись духом солидарности с нашим холдингом.