в горшочке. Или коты. Но ни рыбок, ни цветочков я себе завести не успела.
И кота не успела.
В квартире обнаружился-таки домовой.
Обнаружился самым мерзким образом. Дверь туалета была довольно широко открыта, и в разгар моего, пардон, безмятежного чтения периодической литературы (а от кого мне было запираться?) на пороге возникло отвратительное существо, много раз описанное в сказках и страшилках. Лохматое, непропорциональное, черт-те во что одетое (ладно хоть вообще одетое!), подбоченившееся и нагло ухмыляющееся. Типичный фольклорный домовой.
– Просвещаешься? – нагло вопросило безобразное существо и нагнуло голову, чтобы рассмотреть обложку. От неожиданности я заорала. Журнал выпал из рук. Домовой, казалось, тоже не ожидал такого поворота и вместо того чтобы деликатно исчезнуть, застыл на месте и уставился на меня своими блестящими маленькими глазками-бусинками из-под спутанных кустистых бровищ, перемешанных с гривой и прочим волосяным покровом на лохматой физиономии. Голым на ней был только нос, да и тот с отвратительной волосатой бородавкой.
– Ты что, меня видишь? – удивленно спросил домовой, делая попытку пошевелить своими бровищами.
– И даже слышу! – в ярости рявкнула я и чуть было снова не перешла на истерический визг. – Сгинь, нечистый! – Ничего более умного мне в тот момент не пришло в голову. Швырять в него журналом я поостереглась, хотя очень хотелось.
Домовой расхохотался, но отступил и дверь прикрыл. У меня тряслись руки, ноги и всякие поджилки, пока я спешно заканчивала свои дела. Я не понимала, как такое могло получиться, ведь кот мне ничего не сказал! Откуда он тут взялся, этот мерзкий тип с отталкивающей внешностью? Я уже столько времени тут жила и ничего не замечала… Или замечала, но не придавала значения?
Я долго стояла в раздумьях, не решаясь покинуть спасительное убежище, в котором мне не повезло (или в котором повезло? это теперь как посмотреть) встретиться с этим созданием. Во-первых, здесь мало места. Во-вторых, здесь нет тяжелых вещей, которыми он мог бы в меня запустить. В-третьих, здесь мало предметов, способных самовозгореться. Ну, журнал. Ну, рулон туалетной бумаги. Коврик… О! баллончик с освежителем воздуха! Пока я судорожно соображала, что предпринять, если он вдруг вспыхнет или взорвется, из-за двери послышался его мерзкий скрипучий голос:
–Ты там уснула что ли? Корни пустила? Давай выходи, знакомиться будем.
Я продолжала стоять столбом, осматриваясь в туалете, как будто видела его первый раз. Долго я тут отсиживаться все равно не смогу. Держать оборону тут трудновато, а осаду и подавно. Бежать мне некуда, но и погибать от голода в собственном сортире не входило в мои планы. И вообще: мой дом – моя крепость!
Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор, готовая чуть что юркнуть обратно. Было тихо. Как мне показалось, звеняще тихо. Даже тиканье часов не нарушало этой
