взглядом. Передергивала плечами, но молчала, не решаясь прервать затянувшуюся паузу. Будто всю душу она мне наизнанку выворачивала. А может, так и было?
– Хм! Может получиться.
Девушка, наконец-то оторвала от меня пылающий взгляд голубых чуть раскосых глаз.
– Что получиться?
– Ну, кто не рискует, как говорится…
Проигнорировав мой вопрос, она схватила на удивление сильными пальцами мою голову и склонилась почти вплотную, едва не касаясь лица.
– Сейчас я отправлю тебя в ключевую точку твоей глупой жизни. Не подведи меня, Лина, – глядя прямо в глаза, зловеще возвестила блондинка. – Времени у тебя будет ровно до конца лета.
– А потом? – придушенно пискнула я в ответ.
– А потом… суп с котом!
Голубые омуты вспыхнули в темноте мертвенным светом, который нещадно бил по глазам, вызывая головную боль. Я попыталась зажмуриться, но не смогла, даже взгляд отвести сил не было. Девушка словно выпивала меня, лишая воли и… жизни. После смерти, ага.
Сколько длилась эта пытка, я не знаю. Может, миг, а может, и вечность, я потеряла счет времени. Голова закружилась. Или это мир вокруг сошел с ума, закружившись, как воронка урагана, и утягивая меня за собой. Я закричала, а потом пришла темнота. Абсолютная.
– С днем рождения!
Мне на живот с размаху плюхнулась тяжеленная костлявая туша. Глаза, как плошки, мигом открылись на всю ширину.
– Слезь с меня, дурак, – прохрипела я, пытаясь высвободиться и хотя бы вздохнуть. – Я родилась в 23.55.
– И че? Так сегодня же.
Мой мелкий брат Леха с озорной улыбкой пялился на меня и не торопился покидать теплый насест.
– Раздавишь!
Титаническим усилием я спихнула белобрысого, как и я, шалопая на пол. Вопреки тайной надежде, он не шлепнулся на зад, а ловко сгруппировался и приземлился на ноги.
Я огляделась. Дача. Моя маленькая комнатка, оклеенная глупыми голубыми обоями в розовый цветочек. Они меня всегда бесили, но требовать от хозяев, любезно сдававших нам на протяжении пятнадцати лет две комнаты и веранду за символическую плату, еще и дизайн менять было неудобно. Они и так за копейки уступали нам (и не только нам) большую часть дома, расположенного в довольно престижном пригороде.
Интересно, какой сейчас год? Лехе на вид лет девять-десять, значит, мне пятнадцать или около того. Провела рукой по волосам. Длинные. Тогда точно не шестнадцать. Зимой, в шестнадцать я обрезала их до плеч. Потом пожалела, но было уже поздно.
– Ты че зависла, систер?
Перед моим лицом замаячил Лехин курносый нос. Пару мгновений брат полюбовался на мою ошарашенную физиономию, помахал рукой перед глазами и, вздохнув, направился к выходу.
– Поднять подняли, а разбудить забыли, – прокомментировал он. – Ладно, проснешься, выползай хавать. Мамка уже кашу сварила.
– Ага, – отозвалась я и повалилась обратно на подушки.
Чудеса, да и только. Еще
