Перегрин.
Китти испустила театральный вздох и прижала руку к сердцу.
– Ах, не дразните меня! – взмолилась она в напускном страдании и с милой почтительностью обратилась к леди Рэдклифф: – Мы не станем для вас обузой?
Но ответил ей лорд Рэдклифф.
– Ни в коем случае, – произнес он ровно. – Я даже готов вас сопровождать.
– Превосходно! – обрадовался Арчи.
– Да… очаровательно, – согласилась мисс Тэлбот.
Рэдклиффу показалось, что она скрипнула зубами, и он подавил желание ухмыльнуться.
Дальнейший разговор перехватили Арчи и Амелия, которые принялись в радостном возбуждении планировать экспедицию, не догадываясь, что ими управляют, как обычными марионетками. Рэдклифф выставил себя глупцом, раньше времени предположив, что избавился от затруднения. Большим глупцом.
После принятого решения девицы Тэлбот не задержались надолго.
«Да и с чего бы им задерживаться, – мрачно подумал Рэдклифф, – они достигли цели своего визита».
Хозяева и гостьи обменялись веселыми прощаниями, очаровательными реверансами и горячими обещаниями встретиться рано утром, чтобы отправиться на поиски приключений.
В свой дом, отстоящий от Гроувенор-сквер всего на несколько кварталов, лорд Рэдклифф вернулся задумчивым и с приятным удивлением обнаружил там капитана Хинсли. Он расположился в кабинете и щедро угощался самым дорогим хозяйским бренди.
– Итак, Джеймс, – спросил он нетерпеливо, – ты уже от нее избавился?
– Нет, – с сожалением ответил Рэдклифф, тоже наливая себе бренди. – Она действительно настойчива и опасна, как предупреждала в письмах моя мать. Впрочем, мама уже об этом забыла. Мисс Тэлбот вьет из них веревки. Одному богу известно, что бы она сотворила с добрым именем нашей семьи, не вмешайся я вовремя. К счастью, до начала сезона остается не больше недели, а там уж Арчи отвлечется на полчища молодых женщин, готовых его прельстить. Все, что от меня требуется, – помешать ему сделать ей предложение в ближайшие семь дней. Ради его же блага.
Воззрившись на него, Хинсли широко улыбнулся.
– Ты только посмотри на себя! – помолчав, сказал он почти с гордостью. – Заговорил как твой отец.
Рэдклифф взглянул на него с некоторым отвращением.
– Что ты себе позволяешь? – откликнулся он. – Совершенно не так.
– Так, так, – настойчиво возразил его друг. – Все эти речи о добром имени семьи и о благе Арчи. Ведь ты не станешь отрицать, что точно такие же слова старик произнес в твой адрес, отправляя тебя на континент секретарствовать при Веллингтоне.
Рэдклифф метнул оскорбленный взгляд.
– Тебе прекрасно известно, что там я занимался совсем не этим, – отрезал он.
– Да, и слава богу. Старина Бонапарт сбежал с Эльбы, иначе ты бы умер со скуки в Вене, –
