танцевать.
– Я тоже.
– Правда? Мне трудно в это поверить. Ведь ты… – девушка всплеснула руками, – так хорош.
– Спасибо, – сухо ответил Малик.
Он никогда особо не задумывался о своей внешности и о том, как оценивают его окружающие. Все, что от него требовалось, – вести себя на людях с королевским благородством, как и подобало будущему правителю Алазара. Откровенно говоря, Малик не раз ловил на себе восхищенные взгляды женщин во время различных приемов, но они никогда не будоражили его так, как бесхитростное признание Грейси. Его волновало то, что она думает о нем. Что чувствует.
Тепло в ее глазах влекло его, как магнит, и Малик сократил дистанцию между ними одним решительным шагом. Ее мягкая стройная фигурка соприкоснулась с гранитными мышцами его груди и бедер. Малик, однако, оттягивал момент их следующего поцелуя. Сейчас ему хотелось просто насладиться ощущением близости ее тела и улыбкой на лице, которая была красноречивей любых слов.
А затем, несмотря на свою неуверенность и неискушенность, несмотря на все те баррикады, которые отделяли его от остального мира, он понял, что надо делать, доверившись интуиции. Кончиками пальцев он гладил ее блестящие локоны, прошелся по тонкой шее и ключицам. Из груди Грейси вырвался прерывистый вздох.
– Я будто превращаюсь в желе.
– А я будто объят пламенем, – отозвался Малик, проведя пальцем по горячей ложбинке у основания ее шеи, а затем спустился ниже к соблазнительной линии между ее грудей. Грейси ахнула, и он тут же взглянул на нее, испугавшись, что позволил себе лишнего.
– Прости…
– Не останавливайся, – смущенно прошептала Грейси, закусив губу.
Но уже этих прикосновений оказалось для него достаточно, чтобы его тело охватило жгучее желание. Малик чувствовал, как она отзывается на его скромные ласки, содрогаясь и трепеща.
Он обхватил ее за талию, прижимая к себе, пока другая рука нетерпеливо и жадно исследовала изгибы ее тела.
– Это так… – выдохнула Грейси, не зная, как выразить то, что происходило с ней.
– Да…
Она положила голову ему на плечо, позволив волосам рассыпаться на широкой груди.
– Я вся дрожу.
– Тебе страшно?
– Нет. Просто это все так необычно.
Малик нежно обнял ее, и они вдвоем медленно двигались в унисон под звуки музыки. Это мгновение было настолько пронзительно-прекрасно, что Малика одолело сожаление от того, что его невозможно превратить в вечность.
Возбуждение в нем грозилось достигнуть головокружительной отметки, и он притянул Грейси еще крепче, отчего их бедра соприкоснулись. Музыка закончилась на долгой одинокой ноте, и она подняла голову. Одного взгляда на ее прекрасное лицо оказалось достаточно, чтобы его губы снова потянулись к ней. Малику хотелось целовать ее целую вечность, растворившись полностью в сладостном вкусе ее губ.
Но тут ее рука схватилась за его рубашку,
