будущие складки. Полезная штука – оригами: тренирует пальцы и помогает освободить голову. Да и интересно поработать с новым материалом, раз под рукой нет моделина. Сандерс продолжил:
– Затем в ход вступает экология. Каждое животное идеально приспособлено именно к той среде, в которой обитает. Жираф нипочем не выживет на полюсе. Догадываешься, почему?
Хотя ответ был очевиден, Мелвин выдвинул свою версию:
– Никто не вяжет таких длинных шарфов?
– Что-то вроде, – согласился Сандерс. – Животные – естественная часть системы. Они чутко реагируют на любые ее изменения. Это залог выживания.
Мелвин понимающе кивнул. Года два назад на Остров повадились ездить «зеленые» анархисты – устраивали пикники, совмещая их с акциями протеста на лесопилке. Требовали полного запрета на вырубки, защищая гнездовья реликтовой неясыти, до сих пор известной лишь узкому кругу специалистов. Акции активно освещали все телеканалы; даже проживая на материке, Мелвин о них слышал. На Острове до сих пор в любой сувенирной лавке можно купить поделки в виде сов или футболку с истеричным лозунгом. Потом выяснилось, что мероприятия спонсировались корпорацией, занимавшейся производством пластиковой мебели. Скандал замяли, но с тех пор «зеленых» как ветром сдуло. Видимо, от этих «защитников» природы Сандерс нахватался познаний в экологии.
– Старый корабль, – сказал Сандерс, – есть идеальный пример функционирования подобной системы. Естественный отбор: корабельные крысы, которые не научились по крошечной течи определять, что судно скоро утонет, ушли на дно. Волшебство – явление того же порядка, только течь здесь не в трюме, а в самой структуре мироздания. Животные ее чувствуют и боятся.
Он одним глотком допил пиво, смял пустую банку и подвел итог:
– Если хочешь заметить волшебство, внимательно следи за своей собакой. Может пригодиться.
Мелвин невольно опустил взгляд. Капуста дремала, из чего, вероятно, следовало, что поблизости волшебством и не пахло.
Речь Сандерса его озадачила. К работе над «Суперкротами» она точно не имела отношения. Последнее предложение и вовсе прозвучало зловещим предупреждением, достойным старухи-ведьмы, а не крепкого шестидесятилетнего мужчины с кулачищами размером с голову ребенка.
Мелвин хотел спросить, что значат таинственные слова, но Капуста неожиданно вскочила и зарычала. Вид у нее стал до безобразия грозный – насколько допустимо это слово применительно к биглю.
Мелвин невольно вздрогнул, огляделся. Не сказать, чтобы он думал увидеть обещанное волшебство, однако нотка сомнения в устройстве мира промелькнула.
Истинная причина беспокойства собаки скоро выяснилась. С боковой улицы на площадь вырулил почтальон. Старый велосипед с паяной рамой дребезжал, словно разваливался на части. То же можно было сказать о самом почтальоне, длинном и нескладном, будто кузнечик. Мелвину показалось, он слышит, как скрипят суставы, когда почтальон
