цвета женщинами. Увы, жизнь несколько расходилась с туристскими проспектами.
– Однако тут рядом военные корабли, – информировал нас Васеньев.
– Привез дядя, – обреченно констатировал Сергей. На ближайшем корабле вспыхнул, резанул темноту прожектор, пошарил по берегу, уперся в нас.
– Вы когда‑нибудь чистили картошку в больших количествах? – вяло поинтересовался Сергей.
– А при чем здесь это? – одновременно удивился женский состав экипажа.
– Обычно тех, кто попадает туда, куда им попадать не следовало, заставляют пару недель чистить картошку, а потом отпускают домой, – объяснил Салифанов.
– Сейчас нас рассматривают в бинокли, – предположил я.
Все притихли, дружно изобразив на лицах застенчиво‑виноватые улыбки.
– И выдают боевые патроны караулу, – не убирая улыбки, продолжил мысль Валера. – Сейчас они тихо опустятся по трапикам, взведут затворчики у карабинчиков и мило сопроводят нас на гарнизонную гауптвахту.
Прожектор неожиданно погас. Еще минуты две мы стояли в темноте, боясь пошевелиться.
– Наверное, их испугало количество наших вещей, – выдвинул версию Сергей.
– Предлагаю отправить на разведку женский состав, – предложил Валера. – Женщины с военными обычно договариваются быстрее.
Мужской состав немедленно выразил полное согласие с данным предложением.
– Но‑о! – попыталась возразить Татьяна. Сергей не дал развиться прениям, легонько подтолкнул их в сторону стоящих кораблей:
– Надо, девочки, надо!
Скоро разведотряд вернулся, принеся благоприятные для нас стратегические сведения. На приколе стояли самоходные баржи. Ничего секретного в них не было. Команда в лице вахтенного матроса приглашала в гости.
– Вы знаете, армейские каши и масло мне всегда нравились больше гражданских, – поделился с нами воспрянувший духом Сергей.
– Почему? – удивился я.
– Хотя бы потому, что они обычно достаются бесплатно.
Часа через два, изрядно опустошив корабельный камбуз, осоловев от обилия еды, чая и разговоров, мы опустились на прибрежный песок.
– Теперь я отсюда раньше, чем через неделю, не двинусь, – оповестил всех Сергей, довольно поглаживая себя по заметно округлившемуся животику. – Что я – умалишенный, переходить с такого рациона на наши концентраты!
– Э, мужики, вы не расслабляйтесь! Нам сейчас камеры качать! – призвал я к порядку расслабившийся экипаж. Но было поздно. Васеньев разворачивал одеяла.
– Ты давай, давай дальше бухти про камеры, насосы, а мы вздремнем минуток восемьсот, – сказал он.
– Да вы что? – возмутился я. Сергей вползал в спальный мешок.
– Невоспитанные люди, – согласился он со мной. – Так и норовят увильнуть от работы. – И, укрывшись с головой, свернулся калачиком. – Ты разберись с ними, Андрюха, – пробубнил он изнутри.
Я
