своих догадок.
– Где он?
– Кого ты имеешь в виду? Пациента с сотрясением мозга? Я как раз собирался послать тебе мыслевесть… А это еще кто? – Он уставился на что-то у нее за спиной. – И кто ее сюда пустил? Любезная, мне сдается, вы перепутали мой дом с ночлежкой!
– Сама вошла. – Вечерница простуженно шмыгнула носом. – У меня до госпожи лекарки дело, а она прикидывается, будто знать меня не знает.
– Я вас не знаю, – сердясь на нелепую помеху, подтвердила Зинта.
– А я напомню. – Особа с фонарем потянула ее за руку, увлекая к стене, и скороговоркой прошептала: – Тыквенное семечко. Ты попросила, я помогла в обмен на то, что ты однажды выполнишь, чего захочу. Пришло время расплатиться. Никому не рассказывай, кто он такой и как его зовут – ни ему, ни другим, ни людям, ни животным, ни демонам, ни народцу.
– В чем дело? – Тейзург уже стоял рядом. Должно быть, он исподволь изучал странную визитершу магическим способом, пытаясь распознать, не волшебница ли она, но Зинта подозревала, что магия в данном случае бесполезна.
– Ни в чем, – произнесла она угнетенно, не глядя ни на него, ни на Двуликую Госпожу. – Пациента с сотрясением сейчас же посмотрю. Отсюда чую, что сотрясение нетяжелое, но подлечить на всякий случай не помешает.
– И потом я угощу тебя ужином, – подмигнул Эдмар, наверняка отметив, что она что-то недоговаривает. – А этот ворох тряпья проводите на улицу.
– Я – ворох тряпья? – возмущенно переспросила мнимая вечерница, и один из двинувшихся к ней лакеев споткнулся на ровном месте, а второй охнул, переменился в лице и попятился к выходу – лекарка уловила, что у него внезапно и жестоко свело живот. – Значит, ворох тряпья?! А кто меня зазывал в гости на чашку кофе? Вот я пришла, да еще сыграла на твоей стороне – и меня взашей на улицу! Что ж, сама уйду.
– Госпожа, постойте!..
Не обернувшись, та скользнула под арку, за которой находилась богато украшенная лепниной прихожая. Звук шагов оборвался, но дверь так и не хлопнула, словно гостья растаяла в воздухе.
– Не может ведь она быть обидчивой, – негромко произнес Эдмар, после того как жестом отослал вышколенных слуг. – Это был бы нонсенс… Значит, она специально явилась сюда в таком виде, чтобы я приказал ее выдворить. Грустно, правда, Зинта? Возможно, она решила, что, если я получу и то, и другое сразу, это будет слишком хорошо для меня.
– Зачем ты это сделал? – подавленно спросила лекарка, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Ну, то самое, о чем я теперь не могу говорить… Зачем его заколдовал?
– Зинта, ты мне безмерно льстишь. – Ни тени раскаяния, такое выражение лица скорее пристало почтенному человеку, который полжизни судился и наконец-то по справедливости выиграл тяжбу. – Ты полагаешь, я мог бы заколдовать Стража без применения крайних средств, которые я никогда не стал бы против него использовать?
