вовсе не зложительница!
– Несомненно. – Эдмар ловко отобрал у нее пирожное, и через секунду оно исчезло, перемещенное в волшебную кладовку. – Это будет мой десерт на завтра. А может, кого-нибудь угощу.
После того как он скрылся в толпе гостей, Суно с Зинтой пошли в бальную залу и поднялись на галерею, где были расставлены стулья с гнутыми ножками. Зинта знала молонские народные пляски и дважды в восьмицу брала уроки у сурийской танцовщицы, но бальные танцы были ей незнакомы. Она глядела на кружащиеся пары с девчоночьим восхищением, ясные серые глаза радостно сияли. Орвехта посетила странная сентиментальная мысль, что человеческая способность вот так бескорыстно восхищаться чем-то красивым – тоже своего рода магия, возможно, необходимая миру для его нормального функционирования. И в который раз Суно возблагодарил богов за то, что не разминулся с Зинтой на извилистых тропинках обстоятельств и судеб.
Этим благим размышлениям он предавался недолго. Взгляд выхватил пусть не самую искусную, зато самую красивую пару: стройный огненно-рыжий кавалер и очаровательная брюнетка в пышном фиолетовом платье, сверху похожая на роскошную лилию, скользящую по глади озера. Вела дама. Рыжий старался подстраиваться под ее движения, это у него получалось с переменным успехом. Впрочем, неумелость извинительна: парень в Аленде всего с месяц, и вряд ли у него было время учиться модным танцам – он все больше за ужасателями охотился. Орвехт мог бы побиться об заклад, что прекрасная коллега Роледия сейчас выполняет конфиденциальное задание Шеро Крелдона.
– Зинта, что ты знаешь о Хантре Кайдо? – негромко спросил Суно.
Выражение ее лица переменилось, стало испуганным и виноватым.
– Ничего не знаю, – она ответила резко, словно хотела сразу же оборвать все возможные расспросы.
Орвехт не настаивал. Еще один кусочек головоломки. Этих кусочков у него уже набрался полный карман, достаточно для того, чтобы сложить картинку самостоятельно.
Когда спустились вниз, навстречу попался коллега Эдмар, направлявшийся в бальную залу – то ли танцевать и флиртовать, то ли отнимать у вербовщиков Ложи своего драгоценного наемника.
– Побеседовал я с Хеледикой. Вы только подумайте: пирожное – это просто пирожное. Девочка поклялась богами, псами и песками Олосохара, что никакой каверзы не замышляла и всего лишь не хотела оставить меня без сладкого. Опасалась, что я расстроюсь, если у меня из-под носа уведут последнее пирожное с вишенкой. Зинта, коллега Суно, как вам это нравится? За кого она, интересно, меня принимает – за обжору с тонкой душевной организацией? Истинный мрак и ужас… После ее трогательного признания у меня голова идет кругом.
Небрежно поклонившись, он скрылся за аркой, обрамленной вызолоченным лепным плющом.
С вопросом, который ему хотелось задать Зинте, Суно повременил до дома – и лишь оставшись с ней в комнате вдвоем, проверив защиту и установив
