style="font-size:15px;"> Кухню огласил мелодичный сигнал хлебопечи. Надо же! Я так задумалась, что не заметила, как всё вокруг меня пропиталось ароматом хлеба. Вдыхая его горячий с лёгкой кислинкой запах, я открыла крышку и надела на руки перчатки-прихватки:
– Ах, какой дух!
Достав ёмкость для выпекания, укутала её в полотенце и перевернула. Пришлось немного потрясти, буханка крепко держалась за лопасти тестомеса.
Теперь выпечке надо «отдохнуть», как любила говорить бабушка. Ужин буду готовить, перед папиным возвращением с работы. Мама на сутках, так что одного пакета макарон с овощным соусом нам на двоих вполне хватит.
Я достала из шкафа приготовленную заранее коробку и убрала в неё всё, что удалось сэкономить на прошлой неделе. Положив поверх оставленные «про запас» продукты из нового набора, огляделась. Всё лежало на своих местах. Только завёрнутый в полотенце хлеб, чашка с почти нетронутым чаем и тарелка с печеньем и джемом нарушали идиллию.
Подумав немного, вытащила из праздничного контейнера ореховое печенье и отправила в коробку.
– Удачной недели! – ехидная гримаса образовалась на лице сама собой, передразнивая еженедельное издевательское пожелание пайкомата.
Дверь биопропускника стукнула как раз в тот момент, когда я выходила из кухни. В прихожей стоял папа. Предчувствие чего-то нехорошего, жаром обдало лицо.
– Ты уже вернулся? Так рано? – от неожиданности я растерялась, понимая, что он не мог не заметить у меня в руках коробку и непременно поинтересуется её содержимым.
Стянув уличную защитную одежду и бросив поверх контейнера с его именем, папа недовольно посмотрел на меня.
– Куда ты несёшь эту коробку?
В его по обыкновению спокойном голосе мне послышалась угроза.
– В кладовку, – стараясь не выказывать накатившее беспокойство, ответила я.
– Всё ещё не оставила свои детские замашки? Прячешь продукты. И от кого? Ты ведь даже…
Папа смутился, замолчал. А потом затряс головой и виновато отвернулся.
– Прости, дочка! – пробубнил он.
Не сложно догадаться, что папа хотел сказать. Да! Безработным продукты не положены. Я живу за их с мамой счёт. Иждивенка, позволяющая себе прятать от семьи то, что считаю лишним. Его слова больно кольнули в груди. Но не это заставило меня насторожиться. Меня встревожило то, что всегда спокойный, уравновешенный, папа сейчас был на взводе: дёрганый, резкий, несдержанный на язык.
– Папа, пойми! – стараясь говорить, как можно спокойнее и твёрже, я посмотрела ему в лицо. – Ты же знаешь, мне многого не надо. А это… Не о себе пекусь! Подумай, что с нами станет, если ты или мама останетесь без работы? А если… Даже подумать страшно, если оба лишитесь обеспечения? Что мы тогда будем делать?
– А ты считаешь, твоих запасов хватит надолго сохранить нам жизнь? – папа смягчился, видимо, осознав, что
