меня при себе. Однажды за завтраком я подсел к начальнику инженерной службы флотилии, которого считал отзывчивым человеком. После разговора на незначительные темы я откровенно рассказал ему о своём затруднительном положении. Собеседник пообещал что-нибудь сделать для меня. И хотя я не был полностью уверен, что он воспринял мою просьбу всерьёз, результаты нашей беседы сказались быстро. На следующий день меня позвали к адъютанту. С бесстрастным выражением лица он вручил мне листок. Через секунду я понял, что это новый приказ о моём назначении. Охваченный ликованием, я щёлкнул каблуками, отдал честь и быстро покинул канцелярию. Оставшись один, я внимательно изучил приказ. Из него следовало, что мне нужно явиться на подлодку «У-557» в Кенигсберге.
В 21.00 того же дня мой поезд-экспресс прибыл на Штетинский вокзал Берлина. Несмотря на поздний час, на платформе кипела жизнь. Солдаты с разных фронтов, разных родов и видов войск пересаживались на нужные им поезда. Со своими двумя чемоданами я перебрался в трамвай, которым скорее всего можно было добраться до остановки Фридрихштрассе. Перед тем как уехать из Киля, мне удалось послать телеграмму в столицу своей милой блондинке Марианне. Я не видел её с прошлого декабря и давно мечтал встретиться. Условились, что мы свидимся в маленьком кафе, где обычно ждали друг друга. Я знал, что Марианна столь же верна мне, как и прекрасна.
Она опоздала всего на пять минут, что вполне допустимо для хорошенькой девушки. Её лицо и голубые глаза сияли так же, как перед войной, когда я впервые встретил её на озере Констанца. Мы беззаботно поболтали несколько минут в кафе и вышли оттуда, молчаливо согласившись с тем, что этой ночью не расстанемся. В нескольких шагах от нас находилась Фридрихштрассе, пульсирующая артерия Берлина. Её уже обволакивала темнота, однако редкие полупогасшие уличные фонари ещё позволяли нам ориентироваться. Несмотря на поздний час, улицу заполняли солдаты, матросы, парочки влюблённых, похожих на нас. Все они шли своим путём. Мы с Марианной отправились на север, мимо вокзала к тёмной, тихой части улицы. Здесь нам встретилась лишь одинокая фигура прохожего и машина с затемнёнными фарами. Хотелось укрыться в какой-нибудь скромной комнате, арендованной на ночь, однако на наши звонки в десятки дверей ни одна из них не открылась. Почти час мы ходили по улице взад и вперёд, пока не нашли крохотную комнатку для ночлега. Но она показалась нам достаточно просторной, поскольку влюблённым не так уж много места надо для счастья.
Далеко за полночь завыли сирены. Я уже забыл, что шла война и что «томми», случалось, преодолевали нашу противовоздушную оборону. После некоторых колебаний мы решили остаться там, где были, и не спускаться в бомбоубежище. Спорадически били зенитки, и мы слышали вой падающих авиабомб, сопровождавшийся глухими разрывами. Здание слегка вибрировало. Когда авианалет наконец прекратился, мы поняли, что вызов обстоятельствам иногда приносит сладкие плоды.
Позавтракали мы в кафе «Вена» на Курфюрстендамм. Никаких разрушительных последствий авианалета не наблюдалось. Как
