Эльзенбаун?
– Ваше индивидуальное задание для экзамена, – вручили мне желтоватый листок, свернутый в трубочку и закрепленный печатью. – Постарайтесь подготовиться как следует.
– Меня допускают к экзаменам? – Я была настолько удивлена и обескуражена, что даже не решилась разломить печать, чтобы посмотреть задание.
– К экзаменам допускают всех, кто набрал необходимое количество баллов. И я искренне рад, что вы вошли в этот список, дайна Павлиция. Разрешите идти?
Учтиво склонившись передо мной, мужчина терпеливо ожидал ответа. В этот момент я прекрасно понимала, что его слова не что иное, как насмешка. В стенах Академии Проклятых ни один преподаватель не должен был выражать мне положенное этикетом почтение.
Да что там преподаватель? Согласно уставу учебного заведения, здесь все ученики независимо от статуса находились в равных условиях. Но, видимо, устав являлся всего лишь пустыми словами, ничего не значащей бумажкой, раз правила не соблюдались от слова совсем.
Мне не нужны были поблажки – об этом я говорила властителю не далее как вчера, но все сказанное мною он, видимо, пропустил мимо ушей. Ну конечно, ведь наследная дайна не может быть отчислена в первую же триниду первого учебного года! Это ударит по репутации рода и обязательно станет причиной для насмешек.
Будто надо мной никогда в жизни не смеялись.
Смерив зарвавшегося преподавателя уничижительным взглядом, я молча направилась к воротам. Создавалось впечатление, что это именно я виновата в своем новом статусе. Никому вокруг даже в голову не приходило, что я не хотела всего этого. Не желала лживых улыбок и противного подобострастия. Не нуждалась в том, чтобы кто-то заглядывал мне в рот, ревниво следя за каждым моим движением.
В столовой я не могла нормально поесть даже с учетом того, что меня окружали только гвардейцы. Мне казалось, что на меня смотрят, меня обсуждают. И если завтрак я сегодня отсидеть еще смогла, то от обеда самовольно отказалась.
Нет, разнос, как и всегда, был наполнен доверху: что-что, а поесть я любила, но сегодня в обед мне кусок в горло не лез под всеми этими взглядами и лживыми улыбками. Но этого студентам словно оказалось мало. Они вдруг решили со мной во что бы то ни стало подружиться, а потому навязчиво подходили к моему столу вместе со своими подносами. Их попытки составить мне компанию и стали причиной моего побега.
Даже сочувствующий взгляд Бет не смог удержать меня на месте. Увы, но сидели мы теперь за разными столами. Я до сих пор испытывала дискомфорт, когда вынужденно находилась рядом с Риколой. Никогда не считала себя злопамятной, но ее поступок ранил меня слишком сильно. Эта горечь, что оседала на языке, никак не проходила.
Миновав ворота, я выше подняла ворот плаща. Холодные снежные хлопья, от которых полигон был защищен надежным магическим куполом, теперь резво залетали за шиворот, тут же растворяясь от соприкосновения с горячей кожей.
После боевки я действительно
