из тысяч непривычных звуков симфонию мегаполиса, вдыхать незнакомые запахи. В какой-то момент он понял, что просто бездумно пялится на проносящиеся мимо здания, машины, толпы странно одетых мужчин и не менее странно, а порой и фривольно одетых женщин. И уже не может воспринимать это как «объективную реальность, данную нам в ощущениях» – так, кажется, выразился в своё время Ильич?
Знакомое здание за весь почти часовой маршрут от Кольцевой автодороги до Петровского Парка (он, как выяснилось, остался на своём месте, хотя и изрядно ужался в размерах) попалось всего одно – Яша глазам своим не поверил, увидав в стороне от шоссе, за деревьями, купол и вычурные привратные башенки Петровского путевого дворца. Он даже осведомился у Ивана, что находится там сейчас, и неожиданно для себя расстроился, узнав, что место Военно-Воздушной академии РККА занял какой-то особенно шикарный отель. Хотя, подумал он, была в этом и некая высшая справедливость – в конце концов, здание изначально возведено архитектором Казаковым для отдыха путешествующих особ царской крови, и отель всё же ближе к этому назначению, чем учебное заведение, пусть и такое заслуженное…
Иван, видимо, разглядев, с какой тоской его спутник смотрит на краснокирпичный, изукрашенный белым каменным кружевом фасад, сообщил, что в центре города старых зданий сохранилось куда больше – «сами увидите, дядьЛёша, вот съездим на днях…» Яша благодарно кивнул и сделал зарубку: надо всё же держать себя в руках, не годится, если его состояние, словно открытую книгу, будет читать первый встречный…
Как ни странно, вид знакомого здания до некоторой степени вернул ему душевное равновесие. Всё же это та самая Москва, знакомая ему до переулка, до кирпичика, только застроенная новыми домами и заполненная новыми автомобилями. А что он сейчас почти ничего не узнаёт – ну так ведь прошёл век без малого, а в эпоху научного и технического прогресса это серьёзный срок… Теперь Яша куда спокойнее взирал на городские виды открывающиеся с полотна Третьего Кольца: и на умопомрачительные небоскрёбы Москвы-Сити, и на невозможные, словно сошедшие с полотен художников-футуристов, завсегдатаев «Домино» и «Стола Пегаса», стеклянные мосты; и на захватывающие дух пейзажи Лужников и Воробьёвых гор, миновав которые, машина свернула на широченную, битком заполненную автомобилями многополосную магистраль. Где-то здесь, на одной из тихих боковых улочек недалеко от сверкающей сталью колонны монумента первому космонавту и обитал Алексей Геннадьевич Симагин – а теперь и он, Яша Блюмкин собственной персоной. О чём, правда, ни единая живая душа в этом него не догадывается. И не надо – во всяком случае, пока.
Так спокойнее.
Уже вторую неделю Яша жил в московской квартире Симагина. Иван приезжал почти каждый день, но задерживался ненадолго – часа на два-три. В один из таких визитов они навестили ближайшее отделение банка – первый контакт Яши с местной если не властью, то официальными лицами. Это понадобилось для того, чтобы восстановить якобы утраченные по случаю амнезии пароли (здесь
