никогда не пригласят в Эбби-Мил, – опечаленно говорила Харриет.
– А если бы и пригласили, милая моя Харриет, то я бы вас никуда не пустила. Вы ведь нужны здесь, в Хартфилде, а не в Эбби-Мил.
– Мне и самой туда не захочется, ведь счастлива я лишь в Хартфилде.
Спустя некоторое время она воскликнула:
– Вот бы миссис Годдард удивилась, узнай она, что произошло. Да и мисс Нэш тоже: она считает, что ее сестра очень удачно вышла замуж, а ведь ее муж всего лишь торгует тканями.
– Харриет, разве стоит равняться на школьную учительницу, которой нет дела ни до достоинства, ни до утонченности? Смею предположить, что мисс Нэш позавидовала бы сейчас и вам. Даже такая партия показалась бы ей ценной. Однако она и не догадывается о том, что вас ожидает более завидный жених. Внимание одного известного нам с вами джентльмена едва ли успело сделаться в Хайбери предметом сплетен и пересудов. Я полагаю, что покамест только вы да я понимаем истинное значение его взглядов и поведения.
Харриет зарделась, улыбнулась и отметила, что даже странно, коль скоро она так нравится некоторым людям. Мысль о мистере Элтоне заметно ее приободрила, и все же спустя некоторое время ее мягкое сердце вновь преисполнилось муками из-за отвергнутого мистера Мартина.
– Он уже получил мое письмо, – тихо сказала она. – Интересно, что они сейчас делают… Знают ли его сестры? Если он расстроился, то и они тоже. Надеюсь, его это не слишком задело.
– Давайте лучше вспомним о тех наших друзьях, которые заняты более приятными делами! – воскликнула Эмма. – Мистер Элтон сейчас, наверное, показывает ваш портрет своей матери и сестрам, рассказывает, насколько оригинал красивее, и после настойчивых расспросов соглашается назвать им имя этой прекрасной дамы – ваше драгоценное имя.
– Мой портрет!.. Но ведь он оставил его на Бонд-стрит[2].
– Ах, ежели так, то я совсем ничего о нем не знаю! Но нет, милая моя, скромная Харриет, картина окажется на Бонд-стрит лишь завтра утром, как раз перед тем, как мистеру Элтону нужно будет выезжать назад. Сегодня же портрет весь вечер в его распоряжении, он его утешение и отрада. При помощи этого рисунка мистер Элтон открывает семье свои намерения, вводит вас в их круг, возбуждая приятнейшие чувства, свойственные человеку, – живое любопытство и теплое предрасположение. Представить только, сколько новых мыслей и сколько пищи для их радостного воображения принес с собой портрет!
Харриет улыбнулась вновь и заметно повеселела.
Глава VIII
На ночь Харриет осталась в Хартфилде. В последние недели она проводила здесь большую часть своего времени, и в конце концов ей отвели собственную спальню. Эмма рассудила, что покамест и спокойнее, и радостнее по возможности держать ее при себе. На следующее утро Харриет нужно было съездить на час-другой к миссис Годдард, однако было условлено, что она тут же вернется в Хартфилд и, по обыкновению, проведет
Бонд-стрит – торговая улица в Лондоне, известная своими престижными магазинами.
