Так, М. Козьян сравнивал их с кремовым тортом, иронизируя по поводу претензий на некую исключительность соответствующей отрасли права. Данный автор полагает, что всякая отрасль права пользуется определенной автономией и что «реализм» не свойственен налоговому праву[78]. Критическое отношение к идее автономии выражают такие французские авторы, как П. М. Годме и Ж. Молинье (проблему автономии они рассматривают применительно к порядку определения налогооблагаемого дохода). В частности, ученые следующим образом объясняют истоки концепции автономии налогового права: «Чтобы установить базу налогообложения по налогу на доход, налоговое право могло бы использовать понятия, разработанные частным правом, но оно предпочло расширить их… и освободиться от ограничений, которые могли бы исходить из частного права». И далее: «…автономия налогового права есть принцип, согласно которому фискальный законодатель при использовании юридических понятий может придавать им содержание, отличное от того, которое они имеют в других отраслях права… Этот принцип автономии налогового права имеет двойное обоснование:
– прежде всего, научное обоснование: автономия налогового права есть показатель того, что оно является дисциплиной, достигшей своей зрелости… Как административное право сумело отстоять свою автономию и отделиться от частного права, так и налоговое право ввиду своей специфики и «техницизированности» может претендовать на неподчинение другим отраслям права и их концепциям.
– но это научное обоснование сопровождается аргументами, исходящими именно из фискальной области: автономия налогового права действительно часто поставлена на службу фиску для того, чтобы увеличить налоговую базу путем расширения понятий, формируемых частным или административным правом всякий раз, когда это расширение позволяет улучшить сбор налогов». «Автономия налогового права, – подчеркивают П. М. Годме и Ж. Молинье, – оказалась точным оружием … в спорах с налогоплательщиками: как только они старались уклониться от своих обязанностей, призывая на помощь принципы гражданского или коммерческого права, у фиска была возможность исключить применение этих «стесняющих» норм для того, чтобы обязать налогоплательщика платить». «В действительности, – заключают данные ученые, – автономия налогового права есть не что иное, как автономия фискального законодателя»[79].
Следует согласиться с тем, что концепция автономии в «ее крайних формах» может быть использована для оправдания злоупотреблений властью в сфере налогообложения и игнорирования прав и гарантий граждан, являющихся общепризнанными в других отраслях права[80]. Справедливо также отмечается некорректность трактовки упоминавшихся ранее принципов и правил налогового права как проявления его особого «реализма» («прагматизма»)[81]. В то же время рассматриваемый подход к проблеме в целом не имеет под собой какого-либо теоретического
Пример тому – применение при обложении налогом неоспоримых презумпций. Так, обложение в ряде случаев производится не на основе реально выявленных доходов, а на базе внешних показателей – признаков уровня жизни налогоплательщика (уровня потребления и пр.). См.:
Напротив, как и многие другие отрасли, налоговое право не может обойтись в некоторых случаях без использования юридических фикций. Приведенные же ранее примеры, объясняемые с точки зрения «реализма» налогового права (обложение налогом доходов, добытых преступным путем и т. п.), являются, на наш взгляд, лишь результатом применения базовых налогово-правовых принципов: экономической обоснованности налогообложения, всеобщности и равенства. Данные принципы имеют конституционные основания. Следовательно, можно говорить только об экономическом «реализме» налогового права, т. е. об экономической обоснованности налогово-правовых норм и правил.
