Сюзанны де Руже маркизы де Брэ дю Плесси-Бельер, чьё мнение является непререкаемым и абсолютным в литературных кругах и в высшем обществе Парижа. И то обстоятельство, что она заблуждалась как в отношении его побед, так и о причинах его беспокойства, – было лестным для него. Ведь это означало одно: он всё-таки усвоил и весьма успешно главное правило успеха в обществе – не быть, а казаться!
– Да, кстати, матушка, до меня дошли слухи о празднике, готовящемся в одном из поместий нашего с вами общего друга, – как бы невзначай произнёс Франсуа-Анри, назвав их общим другом человека, которого в глубине души ненавидел до такой степени, что пожалел бы испачкать свою шпагу его кровью.
– Так вы о Никола Фуке, мой милый? – с чувством лёгкого подозрения спросила мадам де Руже.
– Конечно же. Именно о нём, – постаравшись придать своему голосу как можно больше легкомыслия, подтвердил маркиз.
– Так это же всем известные планы, – улыбнулась герцогиня, подразумевая, конечно же, узкий круг лиц из числа завсегдатаев её собственного салона, а также лиц, полезных виконту де Во в его финансовых и придворных делах.
– И что же это за праздник? Могу ли я рассчитывать на приглашение? Или всё это касается только круга избранных?
– А приглашения и не рассылались вовсе, – простодушно ответила мадам де Руже, не уловив подвоха в вопросах сына. – Это всего лишь маленький праздник в честь окончания Великого поста и только. Виконт соберёт гостей в своей новой резиденции.
– А, – коротко, как и следовало, чтобы показать, что не был удивлён или заинтересован, отозвался на это Франсуа-Анри, устремив взгляд в темнеющее небо.
– Я, конечно же, поговорю с виконтом. Напомню, чтобы он не забыл о приглашении лично для вас, мой дорогой. И если вы хотите встретить там кого-то определённого, – она улыбнулась, подумав о блестящей возможности представить сына семейству герцога д’Эсте, чьи супруга и две дочери давно и настойчиво выказывали интерес к молодому полковнику, прославившемуся в военной кампании своего отца, маршала де Руже.
– А кто ещё будет приглашён? Мне было бы приятно видеть не только этих подпевал из числа бумагомарак, – Франсуа-Анри ловко сыграл на увлечении матери изящными искусствами и, особенно, высокой поэзией. Прекрасно зная о покровительстве, которое Сюзанна де Руже оказывала молодым дарованиям из мира поэзии и драматургии, он попробовал разыграть простую комбинацию для претворения в жизнь собственного плана.
– Ну конечно же, туда прибудут и другие гости. Да вот те же герцоги де Навайль и де Тремуйль. И я напомню виконту о том, чтобы он не забыл про маршала де Грамона и его сына, графа де Гиша. И про его дочь, конечно же. Катрин де Грамон – она такая душечка! Весьма одарённая и прекрасно воспитанная юная особа.
– Как, и де Грамоны будут приглашены? – приподнял бровь Франсуа-Анри. – Тогда, я предположу, что и маршал де Невиль не останется
