Волибора есть ещё и он. А я всегда удивлялась. Разве мы мало уделяли ему внимания? Мало играли или разговаривали? Совсем нет. Унгал часто брал его с собой в город, который ещё совсем недавно был крохотной деревенькой, на охоту и к озеру. Со мной сын проводил каждый вечер, спящего я относила его в кровать. Конечно, рядом всегда был Волибор, но как же могло быть иначе? Возможно, что на тот момент проблема была не во мне.
Маленький Самбор уже в детстве обладал теми самыми качествами, которые я ценила в Унгале. Он не был конфликтным, не умел сильно обижаться и понимал, что если одна из дорог к цели закрыта, значит, есть другие. Никогда я не допускала мыслей о том, что мои дети обычные, как болотные жители. В каждом из них были посеяны зерна, дары, которые они унаследовали от меня, как от дитя бога болот.
– И что это значит? – улыбаюсь. – Что за молчанки, любимый?
Он не был напуган, скорее злился от осознания, что его план сорван. Забавно, что он был тем, кто не вызывает жалости в моменты неудачи. Это важно. И я прекрасно понимала, от кого это у него. Старший сын выделялся всем тем, что когда-то давно подавила, замкнула и спрятала в себе я, пытаясь не вызвать у окружающих гнев, расстройство, обиды.
– Что ты делал, Самбор? – повторила я, пока туман поглощал нас всё больше.
– Хотел посмотреть, откуда взялся Вол, и отправить его обратно! – быстро и обиженно выпалил сын, отвернувшись.
Я ахнула и прикрыла улыбку ладонью. Какой же он ещё маленький.
Пришлось много читать и часто проводить время в городе. Я мечтала быть хорошей матерью. Мне не хватало мудрости, но знания других дали многое для понимания. Вскоре с детьми мы стали друзьями и проводили почти всё время вместе, кроме моментов, когда Унгал забирал мальчишек. Самбор уже в десять был воином. Сильным, с острым умом и тактическим мышлением. В десять лет уже вовсю по-детски командовал отцом в кабинете. Однако Волибор – его абсолютная противоположность. Спокойный и нерешительный, он создавал впечатление ребёнка старше своего возраста и был одарён моей белоснежной кожей, любил посмеяться над собой и другими. Но при этом они с братом стали прекрасно ладить и даже часто убегали из замка вдвоём, обретая общие приключения. Нам с мужем оставалось лишь любоваться и переживать уже о жителях города, который вечно страдал от их шалостей. Мои опасения не оправдались, и я была рада этому.
Однажды увидела его. Увидела Воронвэ в отражении озера. Он смотрел на меня высокомерно и строго, словно чего-то ждал. Проглотив злость, я поклонилась и ушла, оставив водную гладь нетронутой. Хотя кулаки наполнились яростью. Хотелось взять один из камней и с криком бросить, целясь во взгляд, наполненный неуважением и жалостью ко мне. Но я понимала, что камень скорее достигнет дна, чем верховного бога. Он не смеет так поступать со мной. Я хоть и изгнана из обители, но продолжаю оставаться божеством. А значит, имею право требовать к себе уважение.
Моё сердце смягчилось, прониклось этим миром.
