была, как говорится, не от мира сего – слишком мечтательной, вся в себе, малообщительной. Соседи никогда не видели рядом с ней подруг, не говоря уже про парней. Мать с дочерью жили очень замкнутой жизнью, что большая редкость в деревнях.
И вот что-то произошло у Анны (по слухам, вспыхнул роман, который вскружил ей голову, а потом выяснилось, что мужчина женат, имеет двоих детей и не собирается уходить от семьи), и она не справилась с эмоциональным грузом, наложив на себя руки – отравилась газом, засунув голову в духовку, пока матери не было дома.
Когда Маруся вернулась, было уже слишком поздно, и Анну не удалось спасти. После похорон любимой дочери баба Маша была сама не своя, так что соседям даже приходилось дежурить рядом с ней, больше месяца оставаясь по очереди ночевать в ее доме, чтобы ничего плохого больше не стряслось.
Справили поминки по Анне – сразу после похорон, на 9-й день, а потом на 40-й. И вот ночью в сороковину в дверь поскреблись. Дежурившая у Маруси соседка открыла и, увидав на пороге черную кошку, перекрестившись от нечести, хотела прогнать. Но баба Маруся не дала, сказав, что на улице гроза и страшный ливень, и раз уж живая душа прибилась к дому, то надо ее приютить.
Соседка подумала, что, может, это и к лучшему – так баба Маша хотя бы не будет одна. Появится кто-то, о ком она сможет заботиться, ради кого жить дальше. Кошка хоть и неказистая – мокрая, тощая, взъерошенная, да к тому же ещё и черная – от таких на деревне принято открещиваться, как от нечистой силы, но раз уж Маруся ее пожалела, то пусть остаётся – вдвоем в опустевшем после смерти Анны доме всё поваднее будет!
Так кошка и осталась жить у Маруси, которая назвала ее Морошкой. И все бы ничего, но в доме стали происходить странные вещи, о которых баба Маша не любила распространяться, но всё-таки кое-что соседи знали.
И одним из странных, необъяснимых, мистических происшествий стало то, что в день смерти Анны каждый год в полночь сама по себе на кухне распахивалась духовка, в которой та отравилась…
А Морошка пропадала на несколько дней.
– И в какой же день это происходило? – спрашиваю я, хотя ответ уже и так про себя знала…
– Так в ночь с 3 на 4 августа! – выдыхает соседка и так с сочувствием в глазах на меня смотрит.
– Всё ясно… – говорю я. – Значит, Морошку в ближайшие дни можно не ждать?
– Да, – отвечает соседка, – рядом с домом теперь не появится, но Маруся рассказывала, где она скрывается в это время.
– И где же? – без особого энтузиазма переспрашиваю я.
– Есть здесь недалёко от нашего кладбища овраг, который местные жители именуют «Кошачьим погостом» и стараются обходить его стороной, считая это место нехорошим.
– Что ещё за Кошачий погост? – хмыкаю я, не склонная верить во все эти деревенские страшилки.
– Заросший травой овраг слева от кладбища, в который по какой-то
