уже заканчивали последние приготовления. Обменявшись дежурными фразами, облачившись в броню, взяв оружие, мы в полном составе вошли в лифт. Не смотря на далеко не первый выход в Вельд чувствовалось легкое напряжение.
– Коллеги напоминаю, что действуем по стандартной схеме. Бестия отвечает за разведку дронами и докладывает обо всем подозрительном. В случае обстрела колоны машины покидаем только по моей команде. Если БТР подобьют, первым выходит Сержант Райт и осуществляет прикрытие всей группы, подавляя огнем противника. Зоркий действуешь позади группы устраняя наиболее опасные цели. В остальном по обстановке. Да, Сержант, слушаетесь только меня и Бестию, нас убьют – Зоркого, его, возглавите всю миссию, даже будучи стажером Вы уже комиссар, так что выше любого ренегата, Вам понятно.
– Да сэр.
Далеко не каждый бандит, увидев черную как ночь броню «Центурион»36, богато украшенную символикой Трибунала, рискнет проверить нас на прочность. Слишком часто он слышал истории, чем обычно заканчиваются такие встречи.
На выходе в неровный ряд вальяжно стояло 11 ренегатов. Седой чернокожий капрал скомандовал принять стойку смирно, на что те неохотно изобразили ее подобие. Этим выражалось не неуважение к командиру, а наоборот, недовольство тем фактом, что во время миссии они формально переходят в мое подчинение, тем не менее деваться им некуда – непослушание равнозначно самоубийству. Многие комиссары считали ренегатов отродьем, расходным материалом для достижения целей, ренегаты же отвечали нам недоверием и скрытой неприязнью, ощущая на себе высокомерие, грубость и несправедливость. Такое положение вещей усугублялось совершенно разным снаряжением. Обычные кевларовые бронежилеты, стальные шлемы, защита на локти, наколенники, различные модели автомата Калашникова и некогда основная винтовка США – М4А1, такой же устаревший пулемет и 2 РПГ-737. Правда все с оптикой и наличием приборов ночного видения, в общем чуть лучше, чем у обычного бойца банды. На этом фоне мои претензии по поводу лазерного оружия выглядят как запросы избалованного ребенка.
– Господин комиссар, отряд ренегатов построен и ждет Ваших указаний!
– Вольно. Спасибо капрал. Не буду многословным, задачи операции ясны. Главное четко выполнять приказы, мои и своего командира. Мы едем первыми, за нами вторая машина.
Мне, как командующему операцией, не позволяла совесть ехать вторым, укрываясь за спинами подчиненных. Этот жест вызывал молчаливое одобрение, передающееся кивком либо едва заметным жестом между ренегатами в строю. Почему наиболее опасно ехать первым? Пропущенная сенсорами мина твоя, также, как и выстрел из гранатомета.
Люди начали рассаживаться по машинам, я же остался поговорить с капралом.
– Здравствуй Бомани.
– Рад видеть Вас Ворон.
– Не хотят тебя в сержанты возводить я смотрю.
– Да
Центурион – индивидуальный комплект защиты комиссара Трибунала. Арамидовая ткань с бронепластинами из графена, выдерживает попадание в грудь из винтовки «Гладиус», хотя заброневые травмы после такого выстрела нередко бывают смертельны. Устаревшее оружие типа АК всех калибров, М-16 или СВД может пробить только уязвимые места – шея, сочленения бронепластин на руках и ногах, смотровые отверстия в шлеме. Пистолетная 9 мм пуля неспособна пробить его вовсе, сверхпрочная ткань выдержит удар. В сам шлем встроены противогаз, прибор ночного видения, тепловизор и коротковолновая зашифрованная рация. В костюм вмонтированы микродатчики, полностью интегрированные с личным устройством, сигнализирующие о радиации, химической угрозе и повреждениях. Все элементы брони, окрашены в черный цвет на ней начертаны знаки, символизирующие принадлежность к Трибуналу, награды, аббревиатура отдела и порядковый номер группы.
РПГ – ручной противотанковый гранатомет.
