как по углам и потолку класса разрасталась паутина, да не обычная, серая, а густая, будто сотканная из толстых прядей чёрных волос, покрытых вековой пылью. Страшная сеть задрожала, затряслась, стулья у последних парт задвигались. Из-за них вылез и, перебирая суставчатыми лапами, важно пошёл по проходу паук величиной с овчарку. Мохнатое круглое тело венчала человеческая голова. Сарайцев вгляделся – длинный нос, колючий взгляд, острая бородка – это же Дзержинский! «А вдруг не галлюцинация?!» – от страшной мысли сердце забилось часто-часто.
– Самая что ни на есть реальность, – прочитав мысли жертвы, подтвердил паук-Дзержинский и подошёл вплотную.
– Идиот, ты думал, что тебе это только кажется? – возмутилась за спиной школьная доска.
– А теперь я тебя съем, – обыденным тоном сказал паук. Нижняя челюсть с острой бородкой опустилась до пола и с треском раздвоилась на зазубренные жвала.
Сарайцев силился вскрикнуть – и почувствовал, что голоса нет, попробовал сделать какое-нибудь движение – тело онемело. Он обречённо глядел в раскрывшуюся пасть.
– Не ешь его! – взвизгнула Софья Ковалевская. – Начнётся сейчас – кровь фонтаном, хруст костей, сдавленные стоны – не люблю я это, противно, фу-у. Просто выгони.
Паук будто ждал, чтобы его попросили – жвала втянулись, челюсть вернулась на место. Дзержинский с ненавистью посмотрел на замершего учителя и прошипел:
– Пошёл вон из моей школы!
– Вон! – забасила доска.
– Во-он! – закричали портреты.
Прозвенел звонок – закончилась перемена. Бывший учитель математики, почувствовав, как тело ожило, лихорадочно закивал (казалось, что кошмар длился вечность, а на самом деле прошло десять минут), подхватил валявшийся дипломат и словно угорелый бросился вон в распахнувшуюся дверь.
***
Тимур у входа в класс географии выглядывал молодого учителя, чтобы дать знак одноклассникам – пора мазать стул клеем. Из кабинета математики выскочил бледный взъерошенный Сарай и, будто за ним гнались, понёсся к выходу из школы. Тимур только успел подумать о злобности домового, как на горизонте появился тот, кому готовили «сюрприз». Против географа никто ничего не имел, но есть традиция и есть практикант, работающий в школе первый год после института, – улыбчивый, незлобивый – такой не будет поднимать шум, стерпит.
Географ, опаздывая на урок, шёл по пустому коридору быстрым шагом, почти бежал и не заметил, как из пола начал вылезать длинный крепкий гвоздь. Мгновение, и молодой человек уже лежал на затоптанном линолеуме. Поднялся, смутившись, улыбнулся наблюдающему за ним Тимуру, сделал два шага и согнулся под шумно упавшим стендом «Рисунки наших учеников». Пока отряхивался и приставлял стенд к стене, появилась секретарша и позвала к телефону.
– Я приду попозже. Сидите тихо, почитайте учебник на последних страницах, – географ, махнув рукой, убежал.
Стало понятно, что подлянка не удастся. Ясное дело – жертва не дошла до класса стараниями Феликса
