никак не могла начать. Полезла было в холодильник, но я обратила ее внимание, что бутерброды уже на столе, она окинула их невидящим взглядом и достала из пакета свежие круассаны, которые захватила где-то по дороге. В холодильнике ее интересовало другое: нет ли у меня случайно сливок?
– Ладно, – наконец изрекла она, – все равно когда-то придется рассказать. Что-то мне не по себе.
– Похмелье? – кратко осведомилась я.
– Совсем чуть-чуть, – ответила Тая, – а так просто почти всю ночь не спала. Ладно, ты все равно узнаешь, пусть лучше от меня…
– Да что случилось-то? – наконец не выдержала я.
– Вчерашний праздник у твоего отца закончился полной катастрофой, – выпалила она.
– Я надеюсь, все хотя бы живы?
– Живы-то, может, и живы… – уклончиво промямлила Тая, – но там полный ужас.
– Ты всегда умела толково и доходчиво ввести в курс дела, – съехидничала я.
– Я расскажу. Толково и доходчиво. Все, что знаю.
– Ты что, была у отца? Почему мне не сказала?
– Ты с ума сошла! Я бы сказала! – возмутилась Тайка. – Разве я от тебя когда-то что-то скрывала?
– Откуда же ты знаешь, что там было? Время-то еще раннее, – я выразительно взглянула на часы.
– Мир не без добрых людей, я еще ночью все знала, звонить не хотела.
– Это трогательно.
Тая была права. Юридический мир только кажется таким обширным. На деле же он, несмотря на многолюдность, тесен до крайности, все в нем связаны какими-то узами, все кем-то кому-то приходятся: учителями или учениками, однокурсниками, бывшими сослуживцами, сегодняшними коллегами, женами-мужьями, близкими или дальними родственниками, бывшими или нынешними любовниками-любовницами, друзьями, деловыми партнерами, собутыльниками или просто приятелями.
– На самом деле там все совсем не смешно, – начала Тая.
Неофициальное празднование своего торжества мой отец, Михал Михалыч Кондрашов, решил устроить дома. Без лишних гостей, только ближним кругом, без пыли в глаза, помпы и роскоши, которая никак не монтируется со статусом председателя районного суда. Михал Михалыч, к своему счастью, обладал редким для нынешних ответственных государственных деятелей чувством меры. У него имелся хороший дом, тщательно ухоженный и отделанный с большим вкусом. Достаточно просторный и элегантный, чтобы в него не стыдно было приглашать гостей человеку его положения, и вместе с тем не похожий на визитную карточку судьи, у которого сразу же хочется спросить прейскурант на его услуги.
Садик за домом вообще был таким чудесным, будто находился не в центральной части миллионного города, а где-нибудь в благостной тишине загородной усадьбы. На лужайке позади дома и собирались накрыть праздничные столики. Пока моя сломавшаяся плюсневая кость не обеспечила мне неожиданный больничный и предполагалось, что я буду присутствовать на торжестве, Инга то и дело звонила посоветоваться. Некоторое
