используют в подобных ситуациях. Оно, говорят, имеет большую силу.
Ах, как ей захотелось залепить ему пощечину, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку!
– И что же это за слово?
– «Пожалуйста», мисс Нотли. Это слово «пожалуйста».
Похоже, ему доставляет удовольствие издеваться над ней: это видно по его кристально-чистым голубым глазам. Ну уж нет! Надо покончить с этим раз и навсегда.
Чтобы не встречаться с ним взглядом, она выбрала точку на стене и, уставившись на нее, сладким голоском пролепетала, захлопав ресницами:
– Не передадите ли мне нитки, мистер Бакстер? Пожалуйста, будьте так любезны.
У него едва челюсть не отвисла от удивления, но коробку с нитками она получила и в ответ сделала такой реверанс, что едва не села на пол:
– Спасибо, вы так любезны! Ах как бы я без вас?..
– Рад был помочь, – выдавил Белл, с трудом сдерживая хохот.
– Сомневаюсь! – буркнула бестия и тут же решительно направилась к двери.
– Могу я вас кое о чем спросить, мисс Нотли? – крикнул ей вслед Белл, явно наслаждаясь ситуацией и стараясь раздразнить ее еще больше. Марианна остановилась.
– Думаю, да, мистер Бакстер.
– Какой вы были в детстве?
Марианна не сдержалась и фыркнула: зачем ему это? Мог бы спросить о чем-нибудь другом, если уж решил изводить ее ерничаньем.
– Знаете, у вас очень красивая улыбка, да и смех чудесный, – неожиданно серьезно проговорил Белл. – Только я не понимаю, что забавного в моем вопросе.
Марианна подавила усмешку. Ах вот как: «чудесный смех» – тот чудовищный звук, который у нее вырвался? Вряд ли. Да, похоже, мистер Бакстер – опытный соблазнитель: такие используют женщин, а потом бросают, как грязные носовые платки. Его льстивые речи, возможно, и могли бы произвести впечатление на юную горничную, но ее провести он не сможет.
– Почему вас это интересует?
– Просто захотелось узнать, рассказывали вы взрослым, если кто-то из других детей нарушал правила или озорничал, – усмехнулся Белл.
– Ах вот, значит, что вы обо мне думаете!
Разговор начал ее нервировать. Давно пора его прекратить, вернуться наверх и заняться, наконец, платьем леди Вильгельмины.
В этот момент, словно почувствовав ее настроение, он быстро преодолел разделявшее их расстояние, подошел и прислонился плечом к дверному косяку.
– Вы очень недоверчивы и подозрительны.
– Я? – переспросила Марианна, подавив улыбку, скрестила руки на груди и подняла брови. – А у меня есть основания вам доверять?
Белл почесал подбородок и улыбнулся.
– Думаю, что нет.
– Ну вот, видите?
И Марианна, подхватив юбки, прошмыгнула в открытую дверь.
– Вы так спешите?
Он вдруг оказался так близко, что его дыхание обожгло ей ухо.
Марианна замерла, глядя прямо перед собой.
– У
