заменителей вместо все более дефицитного сырья. Впрочем, тот же аргумент использовался для оправдания получения предприятиями незаконной прибыли и покрытия откровенного воровства ингредиентов. Особенно это касалось мясных изделий: «Если в довоенных колбасах соотношение жир к белку было 1:2, то в современных 2:1»140.
Переработка технических культур в потребительскую продукцию, в частности в одежду и обувь, встречалась с большими проблемами. Они были вызваны позицией политического руководства страны, для которого приоритетными отраслями всегда были машиностроение и тяжелая промышленность, а легкая промышленность носила вторичный характер. У легкой промышленности десятилетиями изымалась прибыль для финансирования «оборонки», что отзывалось устаревшим в отсутствие инвестиций оборудованием и низкими зарплатами и малым социальным пакетом для рабочих.
Анатолий Черняев пишет в своем дневнике по итогам заседания Секретариата ЦК в июле 1977 года:
Обсуждение деятельности Московского областного комитета КПСС по развитию текстильной промышленности (она, оказывается, дает 40% общесоюзной продукции). Конотоп (секретарь Московского обкома141): …30% прядильного и 50% ткацкого оборудования с дореволюционным стажем, красок современных нет, 8000 рабочих не хватает, новые станки в пять раз дороже, а покупать их приходится из тех же средств, что дали по ценам на старые. Фонды на бытовое обслуживание урезаются. <…> Этого хоть не песочили, но тоже ни копейки не дали. Но потребовали «поднять», «улучшить» и проч.142
Кроме того, многочисленные догматические установки в управлении самим аграрным производством, в значительной мере унаследованные от сталинского времени, не позволяли увеличивать производство и вводить современные аграрные технологии.
Так, например, помощник Горбачева (как секретаря ЦК) по селу Владимир Милосердов вспоминает о том, как не решалась систематическая проблема с недокормом крупного рогатого скота. В 1982 году, на 65‐м году советской власти, он получил подробную информацию из Госкомстата СССР. На ее основе ему вроде бы удалось убедить шефа, что в животноводстве надо кормить не на 70% «в среднем» от научно доказанного рациона, как это обычно происходило из‐за недостатка кормов, а на все 100% и даже, возможно, больше. Лишь тогда корова перестанет тратить всю свою энергию на поддержку своего биологического существования (56% расходуемого объема кормов) и начнет давать больше молока и привеса – «как на Западе». Средний удой от коровы на тот момент составлял в СССР 2000–2500 литров. За последние пятнадцать лет он не увеличивался, в то время как «на Западе» был в среднем в два с лишним раза больше.
Откорм скота до нормативного позволил бы избежать непрерывного увеличения числа животных, как этого требовала советская концепция животноводства. Таким образом можно было бы сократить использование дополнительных и всегда дефицитных ресурсов (строительство
Конотоп Василий Иванович (1916–1995), первый секретарь Московского обкома КПСС (1963–1985).
Дневники А. С. Черняева… Запись от 21.07.1977.
