не хотели успевать, но об этом деле вы еще расскажете. Сейчас надо отыскать истинного виновника смерти мисс Перегрин, а заодно мистеров Января и Февраля, о которых мы пока ничего не знаем, но узнаем.
Оставив визитку на диване, отстегнув агатовые запонки, Браун засучил рукава накрахмаленной рубашки. На запястье чиновника красовался выцветший якорь.
– Я в прошлом тоже моряк, – коротко сказал он. – К делу, мистер Гренвилл. Разделим виллу на сектора и начнем подробный обыск.
Бросив пальто на рояль, Сабуров последовал его примеру.
Уютно устроившись на обитой бархатом банкетке в библиотеке «Тополей», так называемый мистер Браун обложился снятыми с полок томиками. Государственный муж внимательно листал «Ромолу» мисс Джордж Элиот, с дарственной надписью хозяйке виллы.
– Дорогой Маргарет, – провозгласил мистер Браун. – Олицетворению любви, движущей солнце и светила.
Сабуров многозначительно кашлянул. Браун отмахнулся:
– Оставьте. Мистер или, скорее, мисс Элиот, не замечена в таких связях, пусть она и состоит… – Браун поискал слово. – В общем, в отношениях, не принятых светским обществом. Она писательница и ей свойственны высокопарные выражения. Ясно, что в романе о временах Ренессанса она вспоминает великого Данте Алигьери.
Сабуров кашлянул еще более многозначительно. Браун фыркнул.
– Умный человек, мистер Гренвилл, не записывает собеседника в необразованные чурбаны только на основании юношеской татуировки. Со времен, когда мой давний предок приплыл сюда с Вильгельмом Завоевателем, в моей семье повелось отправлять средних сыновей во флот.
Сабуров отчего-то поинтересовался:
– А младших?
– Их ждет церковная стезя, – ответил Браун. – Говоря о которой, в доме нет ни одной картины на религиозные темы, а среди двух сотен томов я не встретил Библии. Понятно, почему мисс Перегрин питала отвращение ко всему церковному.
Сабуров изучал пустые ящики элегантного дамского бюро, отделанного серебряными накладками. Пока в книгах, просмотренных Брауном, не нашлось ни единой закладки или пометки.
– Не только это, – ответил Максим Михайлович. – Я удивился бы, отыскав здесь Библию. Мисс Перегрин вела, как принято говорить, вольный образ жизни.
Он вспомнил клочок бумаги, найденный в столе на даче убитого Катасонова.
– Литовцева не расставалась со священным писанием, – Сабуров дернул щекой. – Однако ее истинное лицо было вовсе не евангельским. Она собирала старинные руководства по магии, а Цепь использовала знак Люцифера.
Максим Михайлович, впрочем, считал, что демонические устремления членов Цепи не имели ничего общего со служением князю тьмы.
–Это антураж, – он вспомнил театральное словечко. – Декорация. Херефордский убийца тоже оправдывал издевательства над неизлечимо больной дочерью библейскими наставлениями.
Девушка, появившаяся на свет с
