Ему нужен свежий воздух.
– Послушайте, миледи, ближе к делу, мне всё равно, виновен ваш сын или нет, – наконец, прервал он поток объяснений, – вы платите – я дерусь.
– Но он и правда не виновен! – всхлипнула гостья.
– Я вам еще раз повторяю: мне все равно. Вы платите – я дерусь.
– Почему? Почему вы вообще это делаете? – воскликнула она и всплеснула руками.
Вот уж глупый вопрос.
– Делаю – что?
– Позволяете убить себя за незнакомого человека?
– Во-первых, я же сказал – потому что вы платите. А во-вторых, кто сказал, что я позволю себя убить?
– Но… если… вдруг… он убьет вас… я же… возьму грех на душу! Вы должны знать хотя бы за что!
Дама переживает за себя. Понятно.
– Вы так спрашиваете, миледи, как будто хотите, чтобы он всё-таки убил не меня, а вашего сына? Как-то путано, не находите?
– Нет! Нет! – и она снова прижала платочек к глазам.
Каждый раз одно и то же. У него же на лбу написано – ему плевать! Но им надо излить душу. Извиняются, что ли, заранее… Вдруг его убьют? А ей потом гореть в очищающем пламени или в смоле вариться, или куда там ещё отправляет грешниц святой отец на утренних молитвах и проповедях в храме! Можно подумать, от того, что он будет знать причину убийства, оно от этого перестанет им быть. Да и не верит он в очищающее пламя. Пламя не очищает…
Но дама снова хотела зарыдать, и он смягчился.
– Ну, хорошо, хорошо. Так что сотворил этот глупец – ваш отпрыск?
– Он не глупец, он – умный мальчик! Он в университете учится у пари́фика Си́рда, он станет астрологом! И он… он вступился за честь дамы!
Хреновым астрологом, видимо, раз вступился за… честь дамы, не сверившись со звездами.
– Вот и скажите, миледи, как умный мальчик мог вступиться за столь эфемерное нечто, как честь дамы?
– Вы – невоспитаны!
– Я? Плохо воспитан. Факт. Только из нас двоих идиот не я, а ваш сын. Хоть и будущий астролог. Это, надеюсь, была хотя бы его невеста? – спросил Рикард устало.
– Что вы! Боги милосердные, он же еще мальчик! Она была… просто… женщина.
А этот будущий астролог и в самом деле, идиот…
– Десять тысяч ланей, миледи.
– Десять?! Боги милосердные! Почему так дорого?
– Помилуйте, миледи, женскую честь в некоторых местах этого города можно купить и по пять ланей. Дамскую по тысяче. И если за такую эфемерную вещь, как честь неизвестной дамы, ваш сын готов был заплатить жизнью, то подумайте, сколько же должна стоить сама его жизнь? Ну, а моя, к примеру, в десять раз дороже.
– Вы что же, оценили жизнь моего сына в одну тысячу? Так дешево?! – возмутилась она искренне.
– Ну, дамская честь продается и того дешевле. Про тысячу ланей это я уже так, приукрасил.
