негоцианта? Хм, а милорд… милорд Кадор Аркимбал – таласский князь с золотыми приисками.
Она расхохоталась звонким переливчатым смехом, запрокинув голову.
– И что же вас так рассмешило?
Фигура распалась, и тут же их руки соприкоснулись, сплелись и вскинулись вверх. Шаг навстречу друг другу и между лицами расстояние не больше ладони, и шаг назад. И снова вперед, едва не касаясь лицами.
– Боюсь, милорд обидится.
– Милорд не из обидчивых. А ваш смех так заразителен и улыбка столь очаровательна, что это простит всё, что бы вы не сказали.
Она отклонилась назад, ушла в наклон, изгибаясь, и Рикард подхватил её за спину одной рукой, легко, делая полукруг её телом, и поднимая медленно, скользнул взглядом по глубокому открытому лифу платья, по нежной коже, по шее и подбородку до самых губ. А там снова насмешливая улыбка…
– Серьезно? Хорошо, я отвечу – милорд так странно лжет, что это меня развеселило.
– Странно? Лжёт? – воскликнул он. – О чем же лжёт? И почему странно?
И снова круг – плечо к плечу и глаза в глаза.
– Потому что голос милорда весьма уверен в том, что он говорит правду. Зато вот всё остальное говорит об обратном.
– И что же говорит об обратном?
– Будь милорд и вправду князем с золотыми приисками, то с такими манерами, – они поменялись руками и двинулись в другую сторону, – и такими красивыми глазами, милорд был бы давно и счастливо женат или думал кого выбрать из пятисот самых прекрасных и богатых девушек Коринтии. Но милорд здесь, на балу неудачниц, танцует фривольный танец с никому неизвестной дочерью негоцианта. Так что либо милорд вовсе не князь, либо не князь с приисками, либо он ищет вовсе не невесту… И это вероятнее всего, судя по танцу на который я приглашена.
Тут уже рассмеялся Рикард. Руки взметнулась вверх, и она отступила назад, удерживаемая его рукой, и закружилась, окатив ноги Рикарда волной вишневого шёлка. Он поймал её на излете, снова прижав к себе и опять сильнее, чем мог себе позволить в танце с незнакомкой.
– Для дочери негоцианта миледи слишком умна, наблюдательна и хорошо танцует фривольные танцы. И к тому же она не увешана красным золотом, как любая из купеческих дочерей на этом балу. Так что думаю, ложь была… обоюдной.
Она оттолкнулась, откинулась на его руку, и он снова поймал её в падении, и опять полукруг, и её губы снова так близко.
Зачем ей эти перчатки? Ему хотелось почувствовать её кожу, и он невзначай поднял руку вверх по талии, коснувшись ладонью оголённой спины между лопаток, и провел по ней кончиками пальцев, посылая ей свои желания.
И поймал её взгляд. Она поняла…
Демоны Ашша! Ну что же, он тоже умеет делать отражения. Ей должно понравиться…
Её глаза почти чёрные. И в них какой-то странный блеск.
Они замерли, поменяв фигуру, и заскользили дальше, плечо к плечу, держа друг друга за талию.
– К
