уехать из этого заброшенного и удалённого от коммуникаций населенного пункта. В сезон всегда привлекались временные работники из соседних перенаселённых колхозов с татарским населением и даже рабочие из далёкой Чувашии. Но эти люди не отличались большим усердием. При новой организации со всеми работами стали справляться своими силами. За этот период мы понастроили жилых домов и производственных сооружений чуть ли не больше, чем за всё время существования колхоза.
Перемены вызывали недовольство только у бывших руководителей: они привыкли пользоваться большими (по сельским меркам) привилегиями, которых теперь не было ни у кого. Некоторые из них пытались настраивать людей против изменений. Но безуспешно.
Потом недовольные делегировали «ходоков» в районные органы с сообщениями о «незаконных» новшествах. Они рассказывали, что колхозники незаконно получают огромную зарплату, что сами начисляют её себе и друг другу, что выручку делят, чуть ли не как рыбаки улов. В районе всполошились. Направили множество комиссий, но они нигде не могли найти компромата. Начальница планового отдела управления с/х считала ситуацию вообще парадоксальной. Если до перемен колхоз ежемесячно перерасходовал фонд заработной платы (спускаемый и контролируемый сверху), а зарплаты оставались самыми низкими в районе, то теперь зарплаты колхозников выросли у некоторых даже в несколько раз, а фонд заработной платы не перерасходовался. Весь фокус заключался в том, что теперь гораздо большие объёмы работ и с лучшим качеством стали выполнять намного меньшим количеством работников.
Моё «разоблачение» возглавил председатель райисполкома (фамилию уже не помню). Но районных сил не хватало, и он добился привлечения к прессингу партийной прессы. Из области были направлены в село и целую неделю добывали сведения два корреспондента: Шубин и Штылев. Вернувшись в город, один из них позвонил мне и сообщил, что со мной в воскресенье очень хочет встретиться главный редактор «Горьковской правды», и просил меня приехать к 14 часам в редакцию. Просил при этом вначале зайти к нему, а после вместе беседовать с главредом. Встретившись, он заявил, что за время командировки было выявлено огромное количество допущенных мной нарушений, что после кампании, организованной районными властями при поддержке главной партийной газеты области, мне не только не удастся сохранить должность, но и на свободе я не останусь.
Но, учитывая важность объявленного перестроечного движения и мои усилия по обновлению организации производства, газета может выступить в поддержку этих начинаний и даже показать районных руководителей как тормозящих перестроечные процессы, намеченные руководством партии. Для этого я в течение 2-3 дней должен изыскать 5 тысяч рублей и передать их корреспонденту. В качестве гарантии предлагал визит к главреду, во время которого тот должен подтвердить намерения одобрить в публикации начатые мною перемены. Я отказался от визита к главреду, пояснив, что у
