Цепь.
– Скорее страховка, – миролюбиво возразил Хьюго. – Хотя, думаю, вы сейчас так не считаете. Он – своего рода ваше заземление. Он поможет мне найти вас, если вы вдруг заблудитесь.
Все это не успокоило Уоллеса.
– А что будет, если я вырву его?
Хьюго помрачнел:
– Вы улетите.
Уоллес был ошеломлен:
– Что?
– Если вы попытаетесь выдернуть его, находясь на территории чайной лавки, то вы… воспарите. И не знаю, сумеете ли остановиться. Но если это произойдет за ее пределами, то начнете терять человеческую сущность и будете расслаиваться до тех пор, пока от вас не останется одна оболочка.
– Это… это не имеет никакого смысла! Кто, черт побери, устанавливает такие порядки? – рассвирепел Уоллес.
Хьюго пожал плечами:
– Вселенная, как мне кажется. И это не так уж и плохо, Уоллес. Это помогает мне помогать вам. А пока вы здесь, я могу лишь дать вам представление о ваших возможностях, о том выборе, который вы в состоянии сделать. Убедить в том, что бояться вам нечего.
Уоллес почувствовал острую боль в глазах. Он быстро заморгал, не в силах встретиться с Хьюго взглядом.
– Как вы можете говорить такое? Вы же не знаете, на что это похоже. Это несправедливо.
– Что именно?
– Это! – крикнул Уоллес, яростно обводя руками все вокруг. – Все это. Я этого не просил. Я этого не хочу. Мне есть чем заняться. У меня есть обязанности. У меня есть жизнь. Как вы смеете говорить, что у меня есть выбор, если все кончится тем, что я превращусь в подобие Камерона или пройду через вашу чертову дверь?
– А вот и отрицание.
Уоллес воззрился на него:
– Вы мне не нравитесь. – Это было нагло и подло, но Уоллес не мог заставить себя быть осмотрительным.
Хьюго отреагировал спокойно:
– Все в порядке. Мы еще доберемся до этого. Я не стану принуждать вас к тому, чего вы не хотите. Я здесь для того, чтобы направлять вас. И прошу лишь дать мне возможность делать это.
Уоллес проглотил вставший в горле ком.
– Почему это так важно для вас? Зачем вам все это? Какой во всем этом смысл?
Хьюго улыбнулся:
– Для начала неплохо. Возможно, для вас еще не все потеряно.
И с этими словами он взошел на крыльцо. Аполлон шел за ним как привязанный. Хьюго остановился у двери и оглянулся на Уоллеса, все еще стоящего среди чайных кустов.
– Вы идете?
Уоллес повесил голову и стал с трудом подниматься по ступенькам.
Хьюго зевнул, закрывая за ними дверь. Он сонно моргал и потирал челюсть. Уоллес слышал, как тикают часы в лавке. До его побега они сбивались с ритма, заикались и спотыкались, заикались и спотыкались. А теперь шли ровно. Уоллес не знал, что это может означать.
– Уже поздно, – сказал ему Хьюго. – Мы здесь встаем рано. Нужно испечь булочки, а чай должен
