что один из молодых людей ей знаком. Когда-то давно, два года назад, когда ей едва исполнилось семнадцать и она попала на свой первый и единственный бал, Софья танцевала с этим офицером два раза. До сих пор помнила имя молодого человека – Иван Федорович Аксаков. Однако теперь она была всего лишь нищей дворянкой и не могла позволить себе даже появиться на светских вечерах изысканной публики. Молодой человек, похоже, тоже узнал ее, и едва Софья прошла мимо, окликнул:
– Сударыня, извините! – Девушка уже наверху лестницы обернулась, и молодой русоволосый человек, сделав несколько шагов вверх по лестнице в ее сторону, вымолвил: – Добрый вечер! Софья Николаевна, если не ошибаюсь?
Софья испуганно вскинула на него глаза, поняв, что Иван узнал ее. Но она понимала, что теперь между этим изысканным молодым человеком и ней пропасть.
– Вы обознались, сударь, – быстро вымолвила она и устремилась к дверям, намереваясь скрыться с глаз молодых людей.
Едва влетев в ярко освещенную парадную, Софья тут же наткнулась на камердинера.
– Ох, барышня! – обратился к ней слуга, одетый в богатую темную ливрею. – Елена Дмитриевна уже дважды спрашивала про вас. Уж больно сердилась, что вы все еще не вернулись.
– Не волнуйся, Прокопий, я сейчас поднимусь к ней, – ответила она, отдавая простой темный плащ дворецкому и направляясь по лестнице наверх.
Девушка, проворно перепрыгивая через ступеньки и высоко приподнимая темную юбку из грубого сукна, взлетела на второй этаж и устремилась к спальне Елены. В коридоре было довольно темно, оттого Софья невольно вздрогнула, когда перед ней из мрака неожиданно появилась грузная фигура графа Бутурлина.
– Софья Николаевна, драгоценная моя! – высокопарно заметил граф, и его маленькие темные глаза быстро пробежались по изящной фигурке девушки.
Софья испуганно замерла и вежливо вымолвила:
– Дмитрий Егорович, добрый вечер.
С почтением склонив голову, она попыталась обойти Бутурлина, но граф встал у нее на пути и придвинулся ближе.
– Куда вы так бежите?
– К Елене Дмитриевне спешила. Она, наверное, заждалась меня.
Он вдруг поднял руку и, едва касаясь, провел пальцами по влажным от дождя волосам девушки.
– Вы выходили из дому в такой поздний час? – удивился он.
– Я носила письмо по поручению Елены Дмитриевны.
– И куда же?
– К модистке, – тут же придумала Софья верный ответ.
– Вы, моя дорогая, совсем не бережете себя, – произнес Бутурлин как-то чересчур ласково.
Девушка напряглась, ибо граф начал говорить с ней этим своим вкрадчивым тоном. Она прекрасно знала, что теперь он вновь будет намекать ей на всякие непристойности. Бутурлину было сорок шесть лет. Некогда приятная наружность его теперь была испорчена грузным брюшком, лишним весом и обрюзглостью
