следования. Рядом топтались еще несколько с сонными лицами человек: шея согнута, бессмысленный взгляд прикован к смартфону, из ушей торчат провода, пальцы ползают по экрану.
– Ути моя лапочка, ути моя деточка, – Рита обернулась на голос. Позади стояла сутулая лохматая девица, махала игрушечной уточкой перед телефоном, строила рожи и сюсюкала. На экране мелькало что-то розово-бело-голубое, слышались нечленораздельные звуки, будто кто-то подавился или пытался говорить с набитым ртом.
– А что ты кусала, лапоська, – девка трясла уточкой, довольно помятой и грязной на вид, – а вот мама здесь, смотри, вот мама!
Уточка ткнулась в экран, там не мгновение мелькнула сморщенная пухлая физиономия младенца и раздался мощный рев. Девка еще сильнее затрясла уткой, точно это могло помочь.
– Мама скоро придет, не плачь, не плачь…
Пришлось все-таки идти под дождь: девка орала, как в лесу, из двух зол само собой выбралось меньшее. Впрочем, все равно было пора, до электрички оставалось несколько минут. Толпа вывалилась на перрон и быстро рассредоточилась вдоль белой линии, раздался длинный гудок, из-за поворота показалась серая морда поезда. Рита поудобнее взяла пакет и сумку обеими руками и почти без потерь оказалась с толпой в вагоне, даже на ногу никто не наступил, а в спину толкнули всего один раз. Место досталось в серединке между жирным красномордым дядей, что немедленно расставил локти и в такой позе моментально заснул, и тетей таких же габаритов. Баба все пиналась, толкалась, усаживая свой необъятный филей на узкой лавке, Рита поставила сумку и пакет со «сменкой» на колени и закрыла глаза. Слева под ребра ей упирался истинно каменный локоть красномордой скотины, справа колыхалось несвежее желе, напротив спали бабы с помятыми рожами, и тощий парень дрых, ткнувшись носом в рюкзак. Рита сосредоточилась на пакете – юбку она гладила утром второпях и хотела сохранить ее приличный вид до начала рабочего дня. В духоте и под ровный гул колес и голосов разморило, Рита прикрыла глаза, а в себя пришла от ужасающей вони. Напротив вместо мятых баб невесть откуда взялся более похожий на жабу мордоворот с красными слюнявыми губами и белыми наушниками на лысой башке. От его черного шмотья разило помойкой, руки от пальцев до локтя покрывали татуировки в виде перстней, встающего (или заходящего, непонятно), солнышка, надписи, еще какие-то метки, из наушников полз шансон. Дядя приложился к бутылке, хлебнул пива и потрогал Риту за коленку. Желе справа заколыхалось, пошло волнами, Рита встала и вышла в тамбур, бережно держа перед собой пакет. Ехать оставалось полчаса, но электричка шла все медленнее и даже сделала две незапланированные остановки. По перрону промчался табунок «зайцев», в хвосте скакала лохматая сутулая девка, правда, уже без уточки в руках. Контролеры мрачно поглядывали на «ушастых», но толпа в проходах и тамбурах снижала скорость преследования и делала погоню бессмысленной. Рита предъявила проездной и нашла
