у нас…
Вольга молча обнял ее, и она, уткнувшись лицом ему в грудь, в жесткую кожу рубахи, зарыдала в голос. Однако оттого что Вольга оказался цел и мог ее утешить, Дивляне заметно полегчало.
Мертвых разобрали по домам. Вуя Свеньшу, раненного в грудь, принесли живым, и Милорада побежала к нему со своими травами, но опоздала. Всего погибших родичей оказалось четверо: Братоня и Гордеслав, сын Хотонега, из рода Витонежичей, вуй Свеньша и брат Туроберн. Свеньшиному семейству пришлось тяжелее всех: оно лишилось сразу и отца, и сына. Стояня потерял два зуба – но не все, как ему поначалу показалось; остальные отделались легкими ранами и ушибами. И это еще было хорошо, потому что, принадлежа к состоятельным семьям, все ратники из Витонежичей и Синиберничей имели шлемы, щиты и хорошее оружие. Среди бедняков, тех, кому пришлось выходить на бой в кожухе и с топором на короткой рукояти, погибших было еще больше. Вольгина дружина потеряла шесть человек – плесковичи собирались на гулянья, а не на драку, меч взял с собой только сам Вольга, а остальным пришлось вооружиться тем, что нашел для них Домагость. «Вот так вот, – думала Дивляна, утирая мокрое лицо, – ехали за невестами, а стали все женихами одной невесты – Марены».
Никто не спал до глубокой ночи. Прямо на берегу разложили костры, чтобы было светлее, дружины поочередно несли дозор, ожидая, не вернутся ли викинги. До самой ночи Милорада с дочерью перевязывали раненых: женщин в Ладоге осталось мало, и мужчины помогали им. Неожиданно полезными оказались пленницы Вестмара: все они умели перевязывать раны и ухаживать за больными и работали без устали, не присев, пока не покончили с самыми неотложными делами.
Но и потом отдохнуть толком не удавалось. И гостиные дворы, и клети, и все жилье было забито; мужчины то ели, то пили, сменяя друг друга на лавках, и без умолку обсуждали битву, стараясь угадать, что будет дальше.
– Я его узнал! – кричал не остывший после битвы Вестмар, еще не сняв кольчуги и не выпив воды. – Клянусь Одином, я его узнал! Это он, Иггвальд из Уппланда! Тот самый, что продал мне этих женщин! Его нельзя не узнать, я же видел его совсем недавно, я разговаривал с ним вот как с тобой, Дамгест! Это он! Вот зачем он спрашивал у меня, ездят ли еще торговые люди по Восточному пути! Он хотел знать, есть ли тут чем поживиться! Он поторопился и обманул сам себя! Тут нет пока никого, кроме меня! А чтобы ограбить меня, ему не надо было следовать за мной до самых Гардов, он мог сделать это еще там, на Бьёрко!
– Есть и кроме тебя варяги! – воскликнул Вольга, позже услышав то же самое, поскольку только об этом Вестмар и говорил весь вечер. – У нас в Плескове один варяг с дружиной был. Правда, тот мирный, нас не трогал. Говорил, будто ищет кого-то.
– Не меня?
– Нет вроде. А как, ты говоришь, этого змея зовут?
– Иггвальд сын Хали. Он свей с восточного побережья. А этих пленниц он отбил у Агнара из Блекинге, когда встретил его в море, победил и забрал себе всю его добычу, два корабля и остатки дружин. А еще в Бьёрко
