печальным кивком.
– Что такое? – импульсивно крикнул я. – Говорите. Что такое вы от меня скрываете?
– Сын мой, мы ничего от тебя не скрываем, – ответила она, – ты и сам должен знать, что ни Бизон, Который Поворачивается, ни какой-либо другой вождь не возьмет тебя в военный поход.
– Я не понимаю. Разве я не потерял ис-спай-у? Почему мне нужно отказаться в возможности забрать его у врага? – нетерпеливо спросил я.
–Потому что ты никогда не имел видения во время священного поста. Никто не может пойти в военный поход, пока не пройдет пост и не получит своего тайного магического покровителя, – объяснил Питамакан.
– Но я совсем другое дело. Я уже встречался с врагами и сражался с ними, – начал я.
– Не с военным отрядом, – сказала Цисцаки.
– Хa! Я пойду прямо к Бизону, Который Поворачивается и сам этим займусь. Я знаю, что он позволит мне присоединяться к его отряду! – крикнул я, отодвинулся от стола, схватил свою кепку и побежал прямо к вигваму воина.
Поспешно войдя, дрожа от волнения, я прервал совет, который он держал с большой группой своих людей. Все уставились на меня, когда я встал на колени рядом с дверным проемом; некоторые мрачно хмурились. Я чувствовал себя очень маленьким и незначительным в присутствии столь прославленных воинов.
Но я сразу набрался храбрости, когда Бизон, Который Поворачивается сказал мне спокойным голосом:
–Да, сын мой! Что мы можем для тебя сделать?
– Многое! Очень многое! – крикнул я ему через весь вигвам. – Вопреки приказу моего дяди я увел ис-спай-у из форта, чтобы отправиться с Белым Волком охотиться на бизонов. Вчера вечером вражеские налетчики угнали его. O вождь, ради любви к своим женам и детям я прошу тебя разрешить мне присоединиться к твоему отряду! Я должен вернуть эту замечательную лошадь! Ты знаешь, что я не трус и что я уже сражался с нашими врагами. Позволь мне идти с тобой как хранитель трубки, больше мне ничего не надо.
Продолжительная тишина последовала за моей просьбой. Я видел, что ни один из собравшиеся больше не хмурится на меня, все в глубокой задумчивости пристально смотрели на огонь.
Потом вождь повернулся к известному жрецу солнца, сидящему справа от него, и сказал,
– Перья Хвоста, любимец солнца, ты должен дать ответ на его просьбу нашему молодому другу.
– Охтатойя, сын мой, – сказал мне старик, – мы долго наблюдали за тем, как ты растешь среди нас и становишься одним из нас, и мы очень горды, что ты теперь стал одним из нас. Мы знаем, что ты храбр и имеешь доброе и щедрое сердце. Однако, мой сын, в твоей просьбе мы должны тебе отказать – не потому, что боимся, что в бою ты струсишь, а потому лишь, что, не постившись и не молившись, ты не получил покровительства богов и тем самым можешь подвергнуть опасности жизни тех, с кем пойдешь в поход. Война, мой сын, дело не только выносливости и храбрости; это – совершение, которое требует постоянных молитв и жертв от каждого участника похода, а ты не сможешь ни
