дверь и вошел.
Скадовск начинался с бара – сразу за дверью в обширном помещении, лишенном окон, не очень симметрично располагались железные столы. Справа, в закутке, огороженном сеткой – барная стойка. Зубр огляделся. Народу было мало – пять или шесть человек кучкой стояли у одного стола: какие-то неживые, мятые лица, тусклые глаза, потрепанные комбинезоны. «Пьяные в хлам», – понял Зубр. Он отвел взгляд от компании, чтобы не спровоцировать конфликт. В нос ударил густой запах тухлятины, и тут же сталкер заметил под ближайшим столом какие-то кости, перемешанные с тряпьем, в куче копошились мухи. «Что ж никто не убирает?» – мелькнула мысль. И тут же Зубр вспомнил: сегодня же нельзя. Он поправил рюкзак и подошел к стойке. Бородач уже ждал его.
– Он приветствует! – сказал бородатый бармен, подняв руку с длинными грязными ногтями.
– Здорово, – Зубр подошел ближе и как-то инстинктивно понял, что рукопожатие будет сейчас неуместно.
– Ты отдавай рюкзак ему, – предложил Бородач.
Зубр снял рюкзак и протянул его подошедшему незнакомому сталкеру. У того все лицо представляло собой какой-то фиолетово-желтый синяк – видимо, ребята гуляют не один день. Даже как-то странно для Скадовска, который всегда славился культурной атмосферой.
Зубр вновь повернулся к Бороде – но тот, как оказалось, уже успел перелезть через стойку и стоял почти впритык к сталкеру. Надо отдать ему разгрузку, понял Зубр. Он расстегнул молнию на груди, начал стягивать жилет, и тут его взгляд уперся в стену у стойки.
В одном месте металл переборки неестественным образом разрывался клином красно-коричневой, блестящей глины – разрыв тянулся от пола, сужаясь кверху и примерно на уровне глаз Зубра снова переходил в металл.
Зубр смотрел на стену и чувствовал, что от вида маслянисто поблескивающих комьев в его голове буквально распухает страх: звериный, первобытный ужас поднимался откуда-то из глубины подсознания и буквально рвал мозг – дикая боль растеклась от висков к затылку. Зубру показалось, что его череп сейчас лопнет, он упал на колени, стиснув голову руками. И тут прямо перед собой он увидел лицо Бородача – только это было уже не лицо Бородача: желтовато-коричневая, покрытая струпьями харя, будто бы слепленная из той самой глины, что растеклась по стене, лысый череп с огромным выпуклым лбом, глубоко упрятанные мутные глаза, приплюснутый мясистый нос, лишенный губ рот с редкими желтыми зубами. Трупный запах заполнил все пространство.
Зубр попытался отскочить от ужасной вонючей рожи, но глаза мутанта вдруг расширились, заслонили собой весь мир – не было больше ничего, кроме этих коричневых шаров, даже боль в сравнении с ними вдруг оказалась маленькой и неважной, и сталкер попытался защититься от смерти, которая дышала на него из открывшейся бездны… Вдруг бездна исчезла – Зубр стоял на коленях, вытянув перед собой руки: в правой был зажат нож, и его острие упиралось в шею мутанта, прижатого к стене.
Они
