тихо матерясь и охая.
Кое-как ему удалось встать на дрожащие ноги, при этом Анатолий опирался на край багажника.
– Нога болит, – мстительно заключил он. – Наверняка перелом. Тысячей не отделаетесь, милейшая.
Верка закатила глаза и захлопнула багажник. Толик успел отдернуть руку, и лишь это спасло его пальцы. Наконец, мы загрузились в машины, и друг за другом поехали к городу. Я мысленно благодарила Господа за то, что все обошлось. Не знаю, что бы мы делали, будь Толик и правда трупом. Я бы точно сошла с ума. А про Веру и говорить нечего.
Перелома у нашего Деда Мороза не было, но было растяжение. Ему все же наложили гипс, но лишь зафиксировали стопу. Тем не менее из больницы Анатолий выскочил в обнимку с Верой. Говорю «выскочил», потому что парень действительно скакал на одной ноге, при этом всем телом опираясь на мою подругу. Вера выглядела неважно. Губы поджаты, брови нахмурены, в глазах вселенская обида на такую несправедливость.
– Что делать будем? – тоскливо спросила я, глядя на эту парочку. – Может, отвезем тебя домой, Толик? Лекарства купим… На том и попрощаемся.
– Ага, щас-с, – протянул парень и энергично мотнул головой. – У меня четыре заказа! Меня люди ждут! И деньги мне уже заплачены! Значит, так. Верка наденет мой костюм и пойдет поздравлять детей. Софья, поройся в мешке. Там есть костюм Снегурочки. Надевай.
– А где твоя напарница? – насторожилась я, потому что никакой Снегурочки рядом с Толиком в лесу не было.
– Эта вертихвостка сегодня улетела отдыхать с любовником, – пожаловался Анатолий. – Променяла работу на личную жизнь. Даром, что уже отметила сорокалетие. А все туда же.
– А тебе сколько? – уточнила я, выудив из недр красного мешка голубую шубку.
– Двадцать шесть. Я артист, – приосанился парень, а Верка ехидно рассмеялась.
– Товарищ артист, а с чего вы взяли, что я стану изображать старика Мороза?
– С того, Вера, что выбора у тебя нет. Или в суд, или в костюм. Решай!
– Вера, ну чего ты, – зашипела я, снимая куртку и натягивая холодный наряд Снегурки. – Четыре адреса и все. Свобода. Воля. Заметь, я вообще просто так страдаю. За идею, можно сказать.
– Страдалица, – возмутилась Вера. – В сексуальном костюме Снегурочки. А мне в деда переодеваться. Нечестно это!
– А кто Толика сбил?
– Господи, за что мне это, – стонала подруга, стягивая с Толика красный кафтан. – Ненавижу вас.
– Пошевеливайся, Верочка, – ядовито заметил Толик, раскинувшись на заднем сидении. – И печку включи, я ж без куртки. Мерзну.
– Чтоб тебе…
– Чего?
– Адрес говорю, диктуй, – проворчала подруга, заводя автомобиль, а я пересела в свой и поехала следом за парочкой.
– Как он меня достал, – ворчала Вера, плетясь к подъезду. – Нудный – просто жуть! Это не дед Мороз, это дед Ворчун. Всю дорогу стихи читал. Новогодние. Меня чуть не стошнило. За что я страдаю?
– За
