опуститься ни на обитую мягкой тканью кушетку, ни на кровать, пока ещё не застеленную бельём. Всё казалось: присяду – и захлопнется дверца клетки. Признаю, что остаюсь, – и уже не выберусь. Но моего мнения здесь спрашивать не спешили.
– Что встала, как вкопанная? Сымай платье!
Я, напротив, намертво вцепилась в воротник.
– Зачем?
– Нагишом бегать! – фыркнула старушка. Но, видно, сильно я побледнела, потому что, сжалившись, она отступила и принялась перетряхивать постель. – Постираю, починю… Авось ещё сгодится. А ты свежее в сундуке возьмёшь, господин в последнее время их всё одно не носит. – Но и эта прибаутка меня не развеселила. – Деточка, та шо ты ровно неживая?
Неживая… Не сильно-то служанка и ошибается! Я и правда умерла давным-давно, пять лет назад, когда монстр назначил меня невестой. Но разве я так испугалась тогда, чтобы забыть его лицо? Нет, я никогда не забуду того, кто повинен в смерти отца! И это был не тот, кто забрал меня на рассвете с площади.
– Кто он такой?! – выкрикнула я в отчаянии.
Старушка недовольно попыхтела и ковырнула мизинцем в ухе, проверяя, не оглушила ли я её.
– Хто?
– Хозяин поместья. Тот, кто принёс меня сюда.
– Господин Ветер, владелец здешних земель и гор. А ещё жа-а-аних твоёйный! – язвительно добавила бабка.
Хотелось бухнуться на колени и просить, умолять эту добрую женщину выпустить меня на волю. Что если сжалится? Но метка невесты, привычно обжигающая спину последние годы, засаднила особенно сильно, напоминая: он найдёт меня где угодно. Найдёт и отомстит. И хорошо, если мне.
– Пять лет назад… – Я прокашлялась и, чтобы унять дрожь в руках, принялась помогать взбивать подушки. О том, что представляла на них физиономию «господина Ветра» рассказывать, конечно же, не стала. – Пять лет назад господин Ветер оставил на мне метку невесты. – Я задрала рукав, демонстрируя край золотой лозы. – У того, кто принёс меня сюда, была такая же.
– Я бы подивилась, будь она другой, – хмыкнула старушка.
– Но это был не тот человек! – Под строгим взглядом горничной я расправила смятую подушку и аккуратно положила на причитающееся ей место. Повторила спокойнее: – Пять лет назад господин Ветер выглядел иначе.
– На твоё счастье, – старушка ревниво подтянула за угол подушку, взбила по-своему и вернула, где взяла, – это действительно так. Не жди зла, горюшко. Помяни моё слово, табе очень, очень повезло!
– А ему – нет, – пробормотала я.
– Что говоришь?
– Говорю, во что можно переодеться? – улыбнулась я этой полоумной. Все они тут заодно, все что-то скрывают. Ну да ничего, мне терять нечего. А если нечего терять, нечего и бояться.
– А вон тама во.
Горничная указала на ширму и подала платье на смену. Лёгкое и синее, как небо здесь, в горах. После свадебного наряда из тяжёлого плотного льна оно показалось невесомым. Я глянула
