но, скрепя сердце, не стал чинить препятствий ее браку с Юргом. Хотел, но не стал. Убедила его в этом Дария.
– По-моему, ты все-таки несправедлив к Юргу.
– А ты его так хорошо знаешь? – не удержался от язвительности Филипп, чье сердце было не на месте после знакомства с будущим зятем.
– Его знает наша дочь, – спокойно возразила она.
– Знает ли, – вздохнул он.
– Позволь тебе напомнить, Ани уже взрослый человек и может сама решать. Ты не можешь вмешиваться. Мало ли что тебе не пришелся по нраву Юрг, зато он нравится ей. Ей самой решать.
Это и сыграло свою роль. Он решил, что Дария права и не стал вмешиваться, не стал переубеждать свою дочь.
Филипп и сам не знал, что так настораживало его в Юрге. Обычно он со всеми людьми был тактичен и выдержан, даже если что-то ему и не нравилось в них. В первую очередь, он привык видеть в любом человеке хорошее, а уж потом замечал недостатки и то только, если они были уж очень явными. Но в Юрге он не увидел ничего, что могло бы расположить к нему, вызвать уважение. Этот человек учился всему понемногу, но ничему конкретному, чему бы он решил посвятить всего себя. Юрг называл себя художником и, тем не менее, похвастаться ему было особо нечем. Насколько понял Филипп из рассказов дочери, в мастерской Юрга были лишь одни незаконченные работы. За все годы своего, так называемого, творчества он не провел ни одной выставки.
– Папа, понимаешь, художнику без связей сложно пробиться, – сказала как-то Ани отцу.
– А он разве пытался? – усмехнулся тот.
– Конечно, и не раз. Но безуспешно. Его зарисовки все время отклоняли.
– Вот именно, зарисовки, – сказал Филипп. – Устроителям выставки нужны не зарисовки, а готовые картины. Как и в любом другом деле, нужен результат. А его-то и нет, как я понимаю. Ты сама-то видела эти его работы? Можешь назвать что-то, что тебе понравилось, что поразило тебя?
– Да, есть кое-что. Он работает сейчас над серией пейзажей. Там есть очень удачные. Папа, ну что ты усмехаешься? Да, он не такой, как, например, ты, деловой и целеустремленный, он другой. Но я люблю его не за это. А за то, что он добрый, внимательный. Он очень хороший.
Что оставалось Филиппу? Только отойти в сторону и не возражать. Не мог же он сказать своей дочери, что ее избранник, скорее всего, просто обычный приспособленец, который ухватился за подвернувшуюся возможность устроиться за чужой счет. Нет, такого сказать ей он не мог. Тогда получалось, что полюбить его дочь возможно лишь только из-за больших денег ее отца. В конце концов, может же быть и такое, что Филипп ошибся насчет Юрга и тот окажется совсем неплохой партией для его дочери с точки зрения не материального соответствия, это-то как раз для Филиппа было совершенно не главным, а с точки зрения любви и настоящих семейных ценностей. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что он прав относительно Юрга, и что тот не принесет счастье Ани.
В последнее время они стали видеться
