rel="nofollow" href="#n_44" type="note">[44].
Верховный Суд России также дифференцированно подходит к содержанию исполнительской деятельности при совершении таких преступлений, как изнасилование и насильственные действия сексуального характера. Групповой характер названных преступлений имеет место не только в случае непосредственного совершения несколькими лицами насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но и в ситуациях, когда им содействовали иные лица путем применения физического или психического насилия к потерпевшей (потерпевшему). В совокупности данные действия являются обязательными признаками объективной стороны этих преступлений, обусловливающими и дополняющими друг друга. Соучастники, которые лично не совершали насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовали в этом другим лицам, юридически признаются соисполнителями групповых изнасилования или насильственных действий сексуального характера (ч. 2 ст. 33 УК РФ)[45].
Органам предварительного расследования и суду в ходе квалификации преступлений, совершенных в соучастии, приходится выяснять, какие действия образуют частичное выполнение объективной стороны конкретного состава преступления. В связи с этим правоприменители не всегда верно производят разграничение между соисполнением и пособничеством. «Оказание помощи в момент совершения преступления, как справедливо считает В.С. Прохоров, не может трактоваться однозначно: главное не время, а способ действия. Совет, поданный в любое время действий исполнителя, соисполнения никогда образовать не может, «стояние на страже» при убийстве – пособничество, т. е. устранение препятствий, но при краже – соисполнение, так как является действием по частичному выполнению объективной стороны – тайного завладения чужим имуществом»[46].
Рассматриваемые нами правила квалификации деятельности соисполнителей отражены в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, квалификация кражи, грабежа или разбоя, совершенных группой лиц по предварительному сговору, производится и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Вместе с тем, если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), то содеянное ими является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ[47]. По мнению Г.А. Кригера, «некоторое различие в характере
См.: п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Рос. газ. 2004. 29 июня.
См.: п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2; 2007. № 5.
