врешь и не краснеешь! – Ева легонько ударила его в живот, а потом вновь подняла глаза к небу.
Она продолжала любоваться птицами, а он – ей. Так было всегда. Ева даже не осознавала, как много значит для Вани и что родилось в его голове, когда он увидел ее творение.
Ева не отрывала от них взгляд, ее внимание привлекла татуировка на шее. Та самая чайка, которую она нарисовала несколько лет назад, даже не подозревая, что после расставания Ваня навсегда захочет запечатлеть ее на теле.
Минуты летели со скоростью света. Ева не заметила, как подошла ее очередь за глинтвейном.
– Девушка, вы последняя? – Ева едва разобрала несколько английских слов.
– Что? Нет… – как в бреду ответила она и поспешила обратно к Киму, еще раз обернувшись на тех, кто заставил ее вернуться в прошлое, ставшее самым большим счастьем и самой сильной болью. Они уже не стояли на месте, а двигались прямиком к Еве.
«Черт, черт…»
Внутри все перевернулось. Ева была готова бежать. Она переминалась с ноги на ногу. Руки потянулись к молнии. Затем, оставив ее в покое, Ева затеребила край куртки. Пока навстречу шел радостный Ким, девушка не знала, куда себя деть и что делать.
– А ты чего без глинтвейна? Закончился, что ли?
– Не смотри туда!
– Куда? – Ким, как назло, начал разглядывать толпу.
– Я сказала не смотри! Пойдем отсюда быстрее!
– Ева, да что случи… – Ким резко замолчал, увидев силуэт человека, которого так боялась девушка.
Он в недоумении бросил взгляд на происходящее за спиной Евы и спустя мгновение судорожно выдал:
– Он… он увидел нас, – прошептал Ким.
По телу Евы пробежал табун мурашек. Все внутри затряслось то ли от холода, то ли от страха. Она стояла спиной, не решаясь взглянуть вновь, но шестое чувство подсказывало, что ее сверлят взглядом.
Собрав волю в кулак, Ева решила обернуться. Лицо обдало холодным ветром с примесью снега. Взгляд встретился с до боли знакомыми карими глазами, в которых она когда-то видела весь мир.
Молодой человек замер точно так же. Ева видела, насколько он растерян. Две некогда родных души смотрели друг на друга спустя года, и у каждого внутри что-то рушилось.
– Ванечка, смотри, там олени! – Тонкий детский голосок вернул его в реальность. Он опустился перед сестрой на корточки.
– Да, Рори, вижу! Сейчас маму дождемся и пойдем к ним, – сказал он с несвойственной ему мягкостью.
Наверное, я никогда не смогу понять, почему боль нам приносят те люди, от которых этого меньше всего ожидаешь.
Ева завороженно смотрела на ребенка. Рори была до безумия красива: с вьющимися золотистыми волосами, большими глазами с длинными черными ресницами и озорной улыбкой.
– Ева? – Ким коснулся плеча подруги.
– Надо же, как сестра похожа на него, – Ева нервно поправила локон. – Даже глаза одного цвета.
– Столько
