чем в 2000 миль есть не больше двадцати маяков. Карт было мало, и по большей части они были неточными, а большинство матросов были бы «сухопутными моряками» для мореходов, привыкших плавать вокруг мыса Горн. Турок во время шторма делает все, на что способен, но мало пользуется картой или компасом и примиряется с катастрофой как с неизбежным приговором «кисмета», то есть судьбы. Русские команды судов, плавающих вдоль берега, не намного опытней. При плохой погоде начинают обычно с того, что выбрасывают за борт все предметы, которые можно сдвинуть, а если положение не улучшается, применяют второе и последнее средство – падают на колени перед образами святых, отдавая корабль на волю святого Николая или святого Александра Невского. Рассказывают, что один английский капитан, подплывая к Дарданеллам, встретил судно, которое шло из Крыма, и хозяин этого судна спросил у англичанина, где он находится. Оказалось, что поднятые ветром волны несколько дней носили его то в одну сторону, то в другую, затем вынесли из Черного моря через Босфор, Пропонтиду и Дарданеллы, и теперь он совершенно не мог определить свое местоположение. Немного лет прошло с того времени, когда о некоторых русских военных кораблях ходила дурная слава, что их команды умеют водить суда только при хорошей погоде и ровном море, потому что у большинства офицеров и матросов при сильном ветре всегда начиналась морская болезнь. Рассказывают, что однажды, когда один русский адмирал находился на корабле между Севастополем и Одессой, он и его офицеры полностью сбились с пути и флаг-адъютант, увидев на берегу деревню, предложил сойти на берег и спросить дорогу. Хотя в этом утверждении есть доля злой шутки, правда то, что до последнего времени Эвксин обвиняли во многих несчастьях, причиной которых было просто недостаточное владение мореходным искусством.
С востока Крым ограничен Азовским морем, его заливом – Гнилым морем и Керченским проливом, через который поддерживается связь с Черным морем. Азовское море – это Меотийское море латинских и греческих географов. Хотя его размеры примерно двести миль с северо-востока на юго-запад и сто в противоположном направлении, по своим свойствам оно гораздо больше похоже на озеро, чем на море: глубина в нем везде малая, и вода почти пресная. В центре самая большая глубина не превышает семи с половиной морских саженей, а ближе к берегу воды редко хватает для того, чтобы к нему близко подошла двенадцативесельная шлюпка. В Таганроге, на северном побережье, корабли при погрузке или разгрузке стоят на расстоянии пятнадцати верст, то есть примерно десяти миль, от берега. От него до Азова, города на противоположном берегу моря, тянется мель, верней, цепочка мелей, и при сильном восточном ветре море отступает так далеко, что местные жители могут пройти от одного из этих городов до другого по суше, а расстояние между ними около четырнадцати миль. Однако такой переход – рискованное предприятие, потому что ветер внезапно меняет направление, быстро возвращает воды на прежнее место, и они порой
