двери своих комнат, что располагались напротив друг друга. Это были Тереза Трезелтон и Онория Брисбен.
Завидев меня, обе быстро захлопнули двери. Послышалось хихиканье. Маленькие пакостницы! Думают, мне есть дело до их мерзких секретиков?
Я бросилась по коридору, но, пробегая мимо спален девчонок, запнулась о какое-то препятствие, полетела вниз и с ужасающим грохотом приземлилась. Лоб с болезненным треском врезался в пол. Я попыталась замедлить падение рукой, но лишь угодила ею прямо в левый глаз. Кувшин разлетелся на тысячи осколков. А бедром я ударилась о банку сардин, что лежала в кармане. Разумеется, на ноге сразу начал зреть омерзительный синяк, который будет цвести несколько дней.
Сквозь головокружение я услышала звук: из спален по обе стороны коридора доносился приглушенный неудержимый смех. Вытянув шею, я оглянулась и увидела поперек коридора туго натянутую веревку, зажатую дверями.
Западня! Они специально расставили на меня сети – в отместку за то, что я поиздевалась над Терезой. А теперь злорадствуют, укрывшись в комнатах.
Голова кружилась от боли. Руку покрывали порезы от осколков кувшина, нога пульсировала, а под глазом наливалась огромная шишка – если не будет фингала, значит, я лепрекон.
Гнев ослепил меня. Я поднялась на колени, вытащила жестянку из кармана и нащупала окровавленными пальцами ключ.
Коридор наполнился запахом серы.
– Опять ты, – простонал Мермер. – Я возносил молитвы в своей темнице, чтоб ваше племя поработили воины и обнаружили меня среди добычи.
– Не повезло тебе, – отрезала я. – Поблизости ни одного воина.
– Зачем ты пресмыкаешься на земле подобно червяку? Ты обрушила на меня всю тяжесть пирамид.
Тереза Трезелтон приоткрыла дверь своей спальни. В сумерках коридора она – с этим ее бледным лицом, белой ночной сорочкой и каштановыми косами, заброшенными за спину, – смахивала на призрак.
– Мэйв, дорогая… – начала Тереза сиропно-сладким голосом, полным фальшивой заботы. – Неужели упала? Боже, какая ты неловкая…
И тут у нее отвисла челюсть. Тереза увидела Мермера! Если я попрошу, джинн ведь ее прикончит?
Мой левый глаз так сильно заплыл, что даже не открывался. Из-за двери с хихиканьем показалась Онория Брисбен. Ее косы ниспадали на плечи.
Не убийство – лишь месть. Это стоит тысячи желаний. Только нужно сделать все как надо. Не хочется по-настоящему навредить мерзавкам – навредить всерьез. Я же не чудовище. Поэтому решила ударить по их гордости, чтобы как следует проучить.
«Твой зеленый парень».
Косы.
Признаться, долго я не раздумывала, все-таки головой приложилась крепко.
– Покрась их косы в зеленый цвет, – прошептала я Мермеру, – такой краской, чтобы человеку было не под силу смыть.
– Неоперившийся птенец оказывается коварен и безжалостен, – насмешливо ухмыльнулся Мермер, сложил руки и изобразил почтительный
