ольной страшной и неизлечимой болезнью. Она называется пустота. В человеке поселяется отчаяние, все краски жизни уходят, мир становится безликим и пустым. Все видно в серых тонах. Грусть и тоска – вот что такое эта болезнь. Болезнь без какой-либо надежды на выздоровление. Кто не ценит красоту зелёного дома, тот не живёт. Он просто существует на этом свете. Никто не задумывается, что будет, если природа исчезнет? Мы её уничтожаем и не задумываемся о последствиях. Что станет с планетой, когда на земле останется один песок? Не будет ни деревца, ни травинки? Что будет с нами, когда всё это исчезнет. Когда не будет чистого кислорода, а вместо него останутся лишь одни страшные трубы заводов, выбрасывающие в атмосферу углекислый газ. Всё умрёт. Не останется ничего. Ничего, кроме заводов и фабрик.
Мы, конечно, ценим природу, заботимся о ней, каждый по-своему. Кто-то помогает материально, кто-то претворяет задуманное в реальность. Этих людей мы называем волонтёры. Они бескорыстно помогают природе, животным, людям. Все помогают как могут.
Сейчас, сидя на участке на даче Жоры, глядя на костёр, в котором пеклась картошка, и рядом стоящий мангал, у которого стоял Жора, Вика была спокойной. За всё то время, когда она была в браке, она никогда не была на природе. Её муж, разъезжающий по заграницам и бывающий на разных приёмах, никогда не был с ней на природе. Ему это было чуждо. Он променял её на зеленые банкноты иного достоинства. Разве так можно? Он забыл обо всём и умер. Умер в роскоши и богатстве. Но был ли он счастлив, был ли богат? Может, да, а может, нет. Кто знает?
Вика не была с ним счастливой. Она поняла это только сейчас. Глядя на огонь костра с пекущейся в нём картошкой.
Вот тихо подошел к ней Жора. Он только что поменял на мангале шампуры. Он подошёл к Вике и поинтересовался, как она предпочитает есть шашлык, с тарелки или с шампура?
– Я, конечно, всегда питалась в ресторанах, – сказала Вика, – а там блюдо подают на тарелке. – Тут она добавила: – Я никогда не ела шашлык с шампура.
Жора тотчас же подал Вике шашлык на шампуре и кетчуп с чёрным хлебом на тарелке и, сев подле неё, спросил:
– Вы когда последний раз были на природе?
Вика задумалась?
– Пожалуй… – она сделала долгую паузу. Ей было нечего ответить? Что сказать? – Пожалуй, никогда.
Жора удивился.
– Вы не были на природе всю жизнь? Да как это возможно?
– Да вот так, – ответила Вика, она ела шашлык. – Мой покойный муж был бизнесменом, – объяснила она. – Мы ездили с ним по всяким приёмам за границей. Короче, дела были важней.
– Сочувствую вашей утрате, – вежливо сказал Жора, услышав из её уст о её горе.
– Ничего, – безразлично ответила Вика. – Он был слеп. Слеп и жаден до золота, – высказывалась Вика. – У меня с ним не было никаких супружеских отношений, только бизнес, и ничего, кроме бизнеса.
Жора долго молчал. Он понимал: кем она была для него? Только любовницей. Она не была его женой. Жёны так не говорят о своих мужьях. А Вика? Казалось, что она ненавидела его. Она говорила о нём очень холодно и безразлично. Как будто он для неё вовсе не существовал. Жора видел, как на её лице появились слёзы, и она в отчаянии добавила:
– Он считал меня кем угодно, но женщиной – никогда.
Жора не знал что сказать. Он смотрел на Вику, и ему было не по себе. Он не мог поверить, что кто-то способен на такое. Жениться, чтобы сделать из своей жены публичную женщину?
– Вы, наверное, были рады, когда он умер?
Вика, посмотрев на Жору, ответила:
– Я испытала облегчение. Моим мукам наступил конец. Я теперь свободна от всяких там обязательств, – тут она воскликнула, будто что-то вырвалось из её груди: – Вы не представляете, какое это облегчение! – она откусила ещё с шампура шашлык и, окунув хлеб в кетчуп, откусила кусок.
Жора тяжело вздохнул. Он понимал её. Ведь и он когда-то был женат.
– Я вас отлично понимаю, – сказал он, – ведь и я был женат.
Вика удивилась.
– Вы? – она сделала паузу, а затем добавила: – Никогда бы не подумала. – Затем она попросила из чистого любопытства: – Расскажите.
Жора, собрав мысли воедино, начал свой рассказ.
– Что я могу рассказать? – он сделал паузу. Ему трудно было говорить, он даже не знал, с чего начать свой рассказ.
Видя, что Жоре трудно начать рассказ, Вика спросила:
– Вам трудно об этом вспоминать?
– Нет, – ответил он. Но он солгал. Он никогда не касался этой темы. Он всегда старался обходить её стороной. Но прошлое всегда преследует нас. Мы с ним живём и никогда не позволяем себе его забыть. – Я просто не знаю, с чего начать.
