усмехнулся:
– Водкин, ты слышишь, что творится-то?.. Боксеру по морде надавали.
– Не может быть! – сделал строгое лицо Петров-Водкин. – Да как же им не стыдно!
Артем вздохнул:
– Я серьезно… Его отоварили в парадной, били ведром с кирпичами. Полброви – как слизало. На соревнованиях Леха больше никогда не сможет выступать… Он только сегодня второе место по городу взял…
Василий Павлович помотал головой:
– И в чем проблема?
Артем упрямо наклонил голову:
– В этом… Непонятно все… Его как будто ждали специально…
Токарев-старший прищурился:
– И в чем странность? Боксеру, твоему корешу, в парадной наваляли. Почему-то ведром. И что? Странно, что бьют обычно в голову, или странно, что ведром? Цапнулся твой Леха где-то со шпаной, вот они его и встретили… Мы-то чем помочь можем?
Токарев-младший понимал, что отец говорит так не от черствости, а потому, что знает реальную практику работы УРа, и все равно не согласился – душа протестовала:
– Леха никогда ни с какой шпаной не бился, предпочитал по морде получить, был случай – он же понимает, что у него удар страшный. Леха – он вообще почти «толстовец». Здесь что-то другое… Позвони…
Василий Павлович нахмурился, давя в себе раздражение:
– Кому и зачем? Я бы сказал: на хера? Злодей пойман?
– Нет…
– Тем более… Слушай, давай делом займемся. Леша твой жив, очухается, до свадьбы – заживет. Давай набирай разных авторучек – присоединяйся к нарушителям социалистической законности. И не забивай мне голову…
– Подожди, папа…
И Артем все-таки рассказал подробно, сухо и детально все, что узнал о нападении со слов Алексея и по результатам своего осмотра лестничной клетки. Много времени рассказ не занял.
– М-да, – сказал отец, когда сын замолчал. – Водкин, слыхал?
– Угу, – кивнул Петров.
– Тогда – мнение подбрось!
Петров-Водкин пожал плечами и почесал в затылке:
– А что тут… Несовершеннолетний мудак тырил газеты и журналы из ящиков, рядом почему-то стояло ржавое ведро (не факт, что он с ним пришел, его кто угодно мог приволочь по миллиону причин). Он складывал газеты в ведро, чтобы проходящие не увидели беспорядка. Получил поджопник – испугался – отмахнулся. Попал удачно – ваши не пляшут. Все – лейся песня!
– Во, – одобрительно кивнул Токарев-старший. – Моя школа! С ходу, правда, не раскрытие, а – сокрытие, но – на то воля товарища СТАТИСТИКА.
Артем сжал зубы и, понимая, что, наверное, ничего убедительного добавить не сможет, все же попытался еще раз:
– Пап, я не спорю, но… Понимаешь, мы сегодня с Анькой на соревнованиях были, как раз Лехин бой смотрели… И я назвал его манеру доброй… А там был какой-то
